Пьеса Ольги Клюкиной «Беликов. Реабилитация» по мотивам произведения А.П. Чехова «Человек в футляре» в постановке Калужского ТЮЗа получила Грант министерства культуры Российской Федерации по поддержке современной драматургии 2016. Спектакль вышел во многих отношениях неожиданный, необычный и очень умный.
«Человек в футляре» – это словосочетание крепко-накрепко утвердилось в общественном сознании. Его сугубо отрицательный смысл понятен каждому. Но многие ли всерьёз и основательно вчитывались в знаменитейший чеховский рассказ?
Автор пьесы – писатель Ольга Клюкина, с недавних пор калужанка. Во время первого авторского чтения пьесы автор вспомнила, с каким удивлением она однажды перечитала рассказ «Человек в футляре». Оказалось, что Беликов – не какой-то там противный старикашка, вечно всего боящийся, а довольно молодой мужчина с прекрасным классическим образованием. Это ни в коем случае не было попыткой поспорить с Чеховым. Ольга Клюкина стремилась «реабилитировать» не чеховского Беликова, а тот образ его, который сложился в наших умах.
Во время первого знакомства с пьесой казалось, что это сугубо литературное создание, что оно вряд ли когда-нибудь будет воплощено на театральной сцене.
И вот в предельно короткие сроки Михаил Визгов, главный режиссер театра, в драматичном, но дружественном сотрудничестве с Ольгой Клюкиной выстроил сценически выразительное и содержательно богатое театральное действо. Творческому тандему требовалось породнить пьесу, выросшую из чеховской прозы, со сценой. Между автором пьесы и автором постановки было немало несогласий и сугубо концептуального толка. Сама концепция спектакля оттачивалась уже в пору репетиций – в ходе дружественных, но принципиальных споров, размышлений, исканий…
Во всех сценических событиях, даже и совсем нерадостных, даже и трагических, сквозит дух понимания, сочувствия, любви
Спектакль построен как беседа-размышление Ивана Ивановича (Андрей Мохов) и Буркина (Анатолий Сотсков), сопровождаемое сценами из жизненной драмы Беликова (Алексей Алешко). Милейшие, сугубо передовые люди: директорша гимназии (Екатерина Семина), учителя естествознания (Станислав Горталов) и математики (Кирилл Ланцев), классная дама (Евгения Одинцова) и учительница пения (Яна Потапова) – пытаются хоть как-то очеловечить, пристроить к современной жизни нелепого «человека в футляре».
Михаил Визгов умеет не только демонстрировать красоту прозы Чехова, но и замечательно переводит ее на язык театра
Он ведь и впрямь нелеп! Чуть что – цитирует казенные циркуляры, а помимо их – античных поэтов и мудрецов. И все-то ему не так и не этак. А при этом даже самые казенные словеса он произносит искренне, звенящим от душевного волнения голосом. И вдруг оказывается, что беликовская любовь к начальству и любовь к античности имеют единую основу: веру в вековечный строй жизни человеческой, начало которому отнюдь не людьми положено. Беликов оказывается носителем традиции, связующей воедино века и тысячелетия.
Он ведь и в очаровательную Вареньку (Наталья Леонтьева) влюбляется, увлекшись мелодиями ее песен, сливающимися в его воображении с звучанием античной поэзии. При этом он остается «человеком в футляре», не могущим, не умеющим сообщаться с людьми, его окружающими.
В ходе театрального действа Беликов лишь иногда оказывается вне «футляра». Стоит ему снять с себя темные очки и казенную шинель – и вот он стоит перед нами в белой рубахе, оказываясь душевно преображенным и прекрасным. И в минуты окончательного ухода из жизни, из жестокого к нему мира, Беликов сбрасывает с себя в сундук все атрибуты «футляра», раскрывает шкаф, входит в него – и закрывает за собой двери…
Прекрасная находка? Театральный эффект? Да. И нет. Михаил Визгов умеет не только демонстрировать красоту прозы Чехова, но и замечательно переводит ее на язык театра. Однако не ради эффекта. Тут – нечто гораздо более ценное: раскрытие глубинного содержания чеховского образа.
Постановщик пьесы избегает однозначных интерпретаций, эффектных, но плоских. Создаваемые им сценические образы – это душевно-духовные объемы.
И в первую очередь именно таков образ Беликова. Поступки Беликова ничуть не приукрашиваются. Образ его – не идеализируется. Хотя конечно же выясняется, что поступки эти неоднозначны: в чем-то плохи, а в чем-то – хороши. И сам он – не хорош и не плох. Футляр остается футляром. Но в футляре этом трепещет, бьется человеческая душа. И это дает право Беликову, учителю греческого и латыни, еще и взрослых людей учить жизни, пусть и совершенно безуспешно.
А вместе с тем и все остальные персонажи спектакля отнюдь не фон трагического преображения Беликова. Каждая роль основательно прорисована. Даже и у эпизодических персонажей – четкие контуры: у офицера (Владимир Киселев) и Афанасия (Андрей Семенов), у служанки (Маргарита Четверикова) и гимназистов. Примечательно, что и нет тут ни сугубо отрицательных, ни сугубо положительных ролей. Разве что Михаил Коваленко (Иван Денисов), учитель истории и географии, а заодно и демагог, апологет прогресса и революции прорисован яркими и резкими красками.
По самому строю своему спектакль этот сугубо чеховский. И сугубо христианский. В персонажах его, далеко не идеальных, раскрывается в первую очередь хорошее, доброе, прекрасное.
Во всех сценических событиях, даже и совсем нерадостных, даже и трагических, сквозит дух понимания, сочувствия, любви.
Текст: Владимир Обухов, искусствовед, член Союза российских писателей
Фото: А. Никитин
