Владимир Мялькин более 40 лет занимается резьбой по дереву. На итоговой выставке, которая открылась в феврале в Выставочном зале Дома художника, представлены две его работы — «Мольба» и «Молитва». Владимир не считает себя профессиональным художником, потому что творчество не было его основной работой.
- Владимир Васильевич, как возникают образы, которые вы воплощаете в дереве?
— Появляется идея, я начинаю ее обдумывать. Возникает образ, делаю набросок на бумаге, иногда леплю из пластилина, потом начинаю резать — и рождается работа. Бывают серьезные образы, бывают шуточные. Откуда они приходят? Что-то происходит в жизни, что-то читаешь, а подсознание работает. Я не копирую чужие работы и не повторяю свои. Вот Рыб, Рыбыня и Рыбенок. Сначала возникла мысль — ребенок-«рыбенок», в результате получилось рыбье семейство. Вот женский силуэт эпохи раннего Средневековья: тяжелый головной убор, платье, в котором женщина кажется беременной. Когда я над ним работал, дочь ждала ребенка.
— Вы пишете: «Иногда дерево ведёт меня к образу, как полено папу Карло».
— Да, бывает, что идешь за материалом, идея приходит в процессе работы. Долго лежал у меня сосновый кап. Я заметил на нем сучок, как будто губы, сложенные трубочкой, и представил «Рождение Венеры» Боттичелли. Помните, на картине в верхнем углу дуют зефиры? А у меня Борей — байкальский ветер. Интересно бывает обыграть текстуру дерева, например оливы или можжевельника. У можжевельника под корой светлый слой, который называется заболонь, а сердцевина темнее. Сделал из него Ангела с белыми руками и крыльями.
Откуда приходят образы? Что-то происходит в жизни, а подсознание работает
— Есть ли у вас работы, объединенные какой-то общей темой, идеей?
— Какое-то время увлекался масками: сделал Короля, Шута и Стража. Есть несколько абстрактных работ с фактурной ковкой, например: «Закат на море в объективе фотоаппарата», «Видимая и обратная сторона Луны». Прослеживается и православная тематика: «Мольба» и «Молитва», «Послушница», «Монахиня», «Ангел». Есть серия работ «Женщины», которая участвовала в выставке-конкурсе им. А. Куликова в Калужском музее изобразительных искусств. Я получил за нее приз музейной симпатии.
— На итоговой областной выставке представлены две ваши работы — «Мольба» и «Молитва». Расскажите о них.
— Это стилизованные фигуры в тяжелых «средневековых» головных уборах. Одна высотой 60 см, другая около 30. Красное дерево, тонированная осина, медь, воск. Работал полгода, не меньше — бросал, снова начинал. Возникла идея, и мне захотелось ее воплотить. Молитва — это разговор с Богом, а в мольбе вопиим, взываем к Нему как к последней инстанции: «Я ничего не могу сделать, и если Ты не поможешь, я погиб». Только в таком порыве можно «достучаться до небес»: человек видит только Бога и обращается только к Нему.
— Вы считаете себя профессиональным художником или художником-любителем?
— Я любитель. У меня нет специального образования, я не учился даже в художественной школе. Окончил Суворовское училище в Петербурге, потом Брянский технологический институт по специальности инженер-строитель. Моя работа была связана с комсомолом и партийными органами, с дорожным и коттеджным строительством. Параллельно занимался творчеством. Покупал книги, сам до чего-то доходил.
У профессионального художника творчество — это работа. Каждый день он идет в мастерскую, даже если нет вдохновения. А любитель может начать, потом бросить. Обычно у меня в работе от двух до четырех изделий. Что-то надоедает, и я могу отложить работу на некоторое время. Иногда бывает не до резьбы, есть другие дела. Год пропустил, не выставлялся — занимался ремонтом.
— Важно ли для вас признание, известность? Есть ли творческие амбиции?
— Для творческого человека важно, чтобы его узнали, отметили. Но признание — это далеко не первоочередная задача. И все же некоторые амбиции есть. Хотелось бы поучаствовать в межрегиональных выставках, например в «Гагаринской весне», потом подать заявление для вступления в Союз художников. Это возможность получить мастерскую, а значит, воплотить больше творческих замыслов.
— Где вы берете материал? С какими видами древесины работаете?
— Дерево я нахожу в лесу, на дачах родителей и знакомых, что-то дарят друзья. Привозил с Крита и из Анапы оливу, тую, можжевельник. Олива — дерево с красивейшей текстурой, даже маленькие кусочки жаль выкидывать. Из них делаю малые формы: броши, бусы, фигурки. Пару кусков черного дуба мне купила дочь в специализированном магазине для резчиков. Это твердое, «тягучее» дерево, которое хорошо полируется. Сделал из него броши. А это бусы из разных видов древесины — они не тонированные, это натуральные цвета. Береза светлая, облепиха с оранжевым оттенком.
Кое-что находил и на свалке. Я даже не всегда знаю, что это за дерево. Материал — не самое главное, важнее идея.
— Как вы воплощаете свой замысел, насколько сложна сама техника?
— Прежде всего, дерево должно высохнуть, а сохнет оно не меньше трех лет. Иногда работа начинается с эскиза, иногда обхожусь без него. Возникла идея — беру кусок дерева и начинаю на нем рисовать, рубить. Сейчас работаю над большой фигурой, это женский торс. Распечатал и развесил на рабочем месте множество изображений женской фигуры в разных ракурсах, чтобы быть точным в пропорциях.
Мой основной инструмент — резец. Резцы бывают разные: плоские, полукруглые, скошенные, с большим и мелким скруглением. Резчику резцов нужно гораздо больше, чем кистей художнику. У моего коллеги Евгения Столярова их порядка 300.
Шлифую изделие наждачной бумагой, сначала крупнозернистой, потом мелкой. Ее требуется 5–6 видов. Потом в несколько слоев наношу специальное восковое покрытие. В его состав входит скипидар, пчелиный воск, канифоль, льняное масло, они смешиваются и варятся на водяной бане. Воск надо долго растирать безворсовой тканью, чтобы получилась блестящая поверхность. Много нюансов в этой работе.
Результат не приносит такой радости, как процесс. Просто ставится точка: ты доделал, и это хорошо
— Что важнее для вас, процесс или результат?
— Процесс важнее, результат не приносит такой радости. Просто ставится точка: ты доделал, и это хорошо. Работа закончена, она уходит от тебя, потому что есть другие идеи, которые ждут своего воплощения.
Присутствует и «боязнь белого листа». Самое тяжелое — черновой набросок, когда рубишь полено топором, работаешь крупным инструментом. Потом уже видишь объемы, «лепишь» их. На последних этапах просто ловишь кайф: видишь, как фигура преображается и чувствуешь, что скоро она будет готова. Иногда замысел и воплощение совпадают почти на 100 процентов, а иногда нет. Многие свои работы я очень люблю, но бывают и неудачные. Про них говорю: «Поскыркал». И все равно выкидывать их жалко.
— Ваши работы продаются? Принимаете ли вы заказы?
— Это творчество ради творчества, да и жаль расставаться с работами. Какие-то работы, возможно, продал бы заинтересованному покупателю.
На заказ пока ни разу ничего не делал. Не знаю, захватила бы меня идея заказчика или нет.
Работ у меня не так много, всего несколько десятков. Я их делаю на будущее, чтобы что-то материальное осталось после меня детям, внукам, правнукам. У нас ведь нет материального наследия. Были войны, революции, многое утрачено. Но все-таки мы должны что-то оставить потомкам, какие-то фотографии, раритеты, вещи. Вот в Англии войн не было, и в домах можно увидеть предметы XIII — XIV веков. Надо и нам к этому стремиться.
— Следите ли вы за творчеством коллег — резчиков по дереву?
— Конечно. В 2016 году в галерее Калужского Дома музыки я даже организовал выставку «Дерево 3D», посвященную Владимиру Чупруну, выдающемуся скульптору и моему другу. На ней были представлены его работы в дереве, а также работы Александра Черенкова, Сергея Пилипенко, Евгения Столярова и мои.
С кем-то из коллег я познакомился в соцсетях. Сергей Бычков не только делает нестандартные вещи, но и ведет блог. Отлично пишет, с юмором. Сергей Жигайло создает деревянных кукол. Это мастер с мировым именем, у него рождаются невероятные идеи, которые он мастерски воплощает. Его работы коллекционеры покупают буквально сразу же, несмотря на немалую цену — порядка 100–150 тысяч. Очень хочу устроить в Калуге его выставку.
— Вы известны не только как художник, но и как куратор выставок и организатор пленэров. Почему вам это интересно?
— Мне интересно открывать для калужан новые имена, интересно самому знакомиться и общаться с художниками. Более 10 лет я организую пленэры в Клыково. Это красивейшее место неподалеку от Козельска, там находится монастырь Спаса Нерукотворного. Началось все с моего участия в проекте коттеджного поселка Спасово. Решили его попиарить, устроив пленэр и выставку, но идея оказалась ценной сама по себе. Художники собираются в Клыково несколько раз в году, пишут этюды, общаются.
В галерее Дома музыки прошли выставки Светланы Колесник, Кима Бритова, Семена Кожина, которые я курировал. В планах Дмитрий Козлов, Мгер Чатинян — интересный, мощный художник в третьем поколении.
Мы же сами меняем этот мир, меняем общество и пространство вокруг себя, пытаемся сделать так, чтобы жить было интереснее и проще. Ведь счастье человека зависит не от денег, а от того, что у него в голове и кем он себя окружает.
