В сентябре после каникул к своим обязанностям вернулись не только школьники и студенты. Депутаты государственной думы приступили к осенней сессии. Об устройстве и принципах функционирования парламента, о хайпе, давлении и независимости мы расспросили депутата от Калужской области Александра Авдеева.
— Александр Александрович, над чем будет работать Дума осенью?
— Осенняя сессия по традиции посвящена бюджету. Очень тревожные симптомы в экономике. Удивляет, к примеру, представление Минэкономразвития о реальном состоянии дел. Много вопросов по поводу качества программ и реализации национальных проектов, в частности поддержки малого и среднего предпринимательства, развития экспорта и других. И ставится под вопрос эффективность бюджетных вложений и политики, проводимой в этих сферах. Деньги выделяются немалые, но вопрос не только в деньгах, а в большей степени в регуляторной среде, в нормах и правилах для ведения бизнеса в стране. Объем инвестиций должен быть более 20 триллионов рублей ежегодно, доля малого и среднего бизнеса должна вырасти с нынешних 20% до 30–40% ВВП. А по факту мы видим, что капитальные вложения не растут, а доля малого бизнеса снижается. Тысяче предприятий оказали поддержку, а три тысячи — закрылись. Просто закопали эти деньги. Нужно поменять вектор. Нужно признать факт огосударствления экономики, признать, что у нас развиваются только крупные компании.
— Почему так происходит?
— Мало издать хороший закон. Непонятно, когда он будет работать, как он будет работать. Во-первых, Госдума, к сожалению, не является органом, который может оперативно реагировать на хозяйственно-экономические процессы. Очень все консервативно. Это и хорошо, и плохо. Резко руль крутить нельзя. Во-вторых, сегодня закон работает, а завтра — уже нет. Среда адаптируется под законы. Все ищут лазейки, как его обойти. К примеру, был принят 294-й закон под кодовым названием «хватит кошмарить бизнес». Был запрет на проверки — надзорные каникулы: эти отрасли не проверяем, маленькие предприятия не проверяем, большие — проверяем по плану, средние проверяем только частично. На первом этапе эффект от этого закона был. А потом надзорные органы одно изъяли, второе изъяли. Планово нельзя проверять? А мы тогда внепланово. Здесь по жалобе только? А мы жалобу организуем. И постепенно ситуация поменялась и вернулась на прежний уровень.
Сегодня закон работает, а завтра — уже нет. В этом смысле законотворчество не приносит удовлетворенности. Невозможно выдохнуть и сказать: «мы свою миссию выполнили»
Или поправки в федеральный закон о долевом строительстве — внедрение эскроу-счетов. Вообще неизвестно, как он заработает и будет ли работать вообще. Проблемы с реализацией нового закона признает и Центральный Банк. На первом этапе он сыграл свою роль: погасил волну последствий с обманутыми дольщиками. А дальше что будет? Насколько подорожает жилье, сколько компаний останется на рынке — большой вопрос. Желание помочь людям не попасть в такую ситуацию привело к закручиванию гаек и «перекрытию кислорода» для строительных компаний, в первую очередь небольших. В этом смысле законотворчество, в отличие от работы с реальными, материальными объектами, как раз не приносит удовлетворенности. Невозможно выдохнуть и сказать: «Мы свою миссию выполнили».
— Расскажите, вы в какой комитет входите?
— Комитет по контролю и регламенту. Раньше работа комитета была больше организационная, нежели политическая. Комитет занимался внутренней кухней Думы.
А с прошлого года комитет расширил свои полномочия, поменял название и увеличил состав. Меня туда в добровольно-принудительном порядке пригласили из комитета по бюджету. Как раз поручили заниматься контролем в сфере экономики. Теперь в наши задачи входят вопросы, связанные с регламентными взаимоотношениями Думы и правительства. Это очень серьезно.
— Что это значит?
— Расскажу, как складываются взаимоотношения Думы и правительства. Есть, например, формат «правительственных часов», куда приходят премьер, вице-премьер, министры или руководители госкомпаний и отчитываются перед депутатами. По итогам рождается перечень вопросов и формируются соответствующие постановления, в которых предписывается правительству в определенные сроки решить такие-то вопросы.
Когда стали анализировать результативность таких встреч, выяснилось, что большая часть вопросов так и остается нерешенной. Правительство как работало по своему плану, так и работает, депутаты задают какие-то вопросы, а правительство уходит или от ответа, или от ответственности. Часто на такие протоколы давались формальные отписки: «не считаем целесообразным, не можем повлиять, не согласны со счетной палатой».
Есть только один способ вернуть утраченное доверие и уважение к Госдуме — больше собранности, порядка, дисциплины и работы
К примеру, Дума по просьбе правительства подготовила постановление, что мусором будут заниматься региональные операторы. Следом правительство должно было подготовить постановление о том, каким образом это будет осуществляться. Проходит год, а правительство отвечает: «Мы не знаем, как это будет». Дума отвечает: «Подождите, вы нас просили принять закон. А зачем мы отняли полномочия у муниципалитетов? Тогда будем адресовать вопросы премьер-министру». Сейчас мы занимаемся как раз тем, что контролируем исполнение поручений и принятых постановлений, составляем картотеку вопросов по непринятым поручениям. И это заставляет правительство шевелиться.
— Как вы считаете, какой должна быть Дума в идеале?
— Дума сейчас представляет собой абсолютно рабочий, адекватный орган, который направлен не на то, чтобы раскачивать ситуацию, а на конструктивную работу. Есть только один способ вернуть утраченное доверие и уважение к Госдуме — больше собранности, порядка, дисциплины и работы.
Может быть, Думе не хватает побольше полномочий для воздействия на работу правительства. Сейчас обсуждается вопрос изменения конституции в отношении Думы и порядка взаимодействия разных ветвей власти. И вопрос более глубокой подконтрольности правительства парламентскому корпусу, Совету Федерации. Найти разумный консенсус в этой конструкции, кто кого согласовывает, кто перед кем отчитывается, кто кому задачи ставит — диалог не одного дня и даже года. И расширение нашего комитета по контролю и регламенту — это первый шаг.
— Ваш созыв войдет в историю пенсионной реформой, за которую вы проголосовали.
— Этот закон имел больше негативный эффект для партии «Единая Россия», чем для всей Думы. Дума не может принимать только популярные решения. По моему мнению, исходя из сегодняшнего формирования бюджета и наполнения пенсионного фонда, это решение было не настолько неизбежным, как казалось. Мне кажется, можно было обойтись и без него. Да, реально ситуация со средней продолжительностью жизни поменялась, условия труда улучшились, качество жизни повысилось — это факт. Но производительность труда растет и потребность в рабочих руках сокращается, это большая проблема, и уже идут дискуссии о четырехдневной рабочей неделе. Многое год назад упустили из виду, не просчитали. Так что закон точно будет корректироваться.
— А вы в процессе работы ощущаете давление? Партийное или какое-то другое?
— По большому счету нет. Я свободен в своих решениях. Мой ограничитель внутри меня — здравый смысл и осознание собственного несовершенства. Когда ты говоришь себе: возможно, я чего-то не знаю, недостаточно компетентен. Кроме того, нельзя забывать о фракционной принадлежности и необходимости согласовывать свои взгляды.
— Что, к отщепенцам могут применить санкции? Наказать?
— В принципе могут. По партийной линии могут отстранить от работы, могут лишить поддержки. А это мощные ресурсы. Так или иначе, все программы, которые реализуются в стране, проводятся под эгидой и контролем «Единой России».
— Это говорит о том, что депутаты фракции априори поддерживают решения президента?
— Да. Это объективно, что каждый депутат получил поддержку благодаря общим усилиям. Если президент и руководитель партии провел большинство в Думу, получил доверие людей, а мы выражаем волю народа, а не свою личную.
— Но президент тоже может ошибаться.
— Может, конечно. Но для того и работает сложная система фильтров. Это и администрация президента, и Государственная Дума, и Совет Федерации, и Общественная палата, и правительство, и губернаторы, и т. д. Общая задача системы — оценка предложений, корректировка, поиск лучших вариантов реализации. Все это в порядке текущей работы.
— Что вы можете назвать своими успехами?
— Могу сказать о том, где мои усилия не прошли даром. Поправка в новый КОАП о полномочиях органов местной власти по регулированию парковок на внутридомовых территориях. Инициатива по упрощению порядка подачи деклараций депутатов сельских поселений. И еще одного законопроекта о возможности объединения малонаселенных сельских населенных пунктов в одно муниципальное образование. Ряд других. На это ушло два года.
— Да, такими темами не прославишься.
— Мне это и не нужно. Я себя политиком не считаю. Я считаю себя скорее хозяйственником, человеком, который умеет работать с реальными объектами, людьми, процессами. Мне важно, что дело движется.
Нужно иметь терпение, настойчивость, знания, чтобы планомерно работать, анализировать, собирать информацию, аргументы, материалы, по капле, чтобы чаша весов перевесила в нужную сторону. Кто-то останавливается на полпути, кто-то пытается достичь результата.
Политически выгодно заниматься громкими, модными темами. Я в это не играю.
— Какие же темы сегодня модные?
— Всегда на слуху трагедии, к ним приковано пристальное внимание СМИ и общественности. Борьба с терроризмом, международная повестка, Украина. Модно говорить про интернет, цифру, социальные сети. Есть депутаты, которые привлекают к себе внимание популизмом, чтобы свое имя засветить. У нас тоже есть такие «герои». Когда один такой говорит о «запрете зеленых мокасин», пишут: «В Думе рассматривается вопрос», и это бросает тень на всех 450 человек. За это хватается пресса, интернет-Сми. Сейчас же проходит «мировой чемпионат по троллингу»! Можно нарисовать фотожабу, выдернуть цитату из контекста и за минуту выложить в интернет. Но, надо признать, теперь фракции заставляют своих депутатов корректировать запросы и инициативы, и повестку приземлили.
— Как складываются отношения с коллегами в Думе?
— Очень хорошая атмосфера. Доброжелательная. Много опытных людей, много представителей регионов со схожими опытом, взглядами и ценностями. Много сторонников и единомышленников, которые помогают корректировать мысли. Тебе кажется, что это гениальная идея, а кто-нибудь скажет: «А у нас это не работает». Или наоборот.
Политически выгодно заниматься громкими, модными темами. Мне это не нужно. Я себя политиком не считаю. Я считаю себя хозяйственником, который умеет работать с реальными объектами, людьми, процессами
Иногда случаются конфликты, не скрою. Каждый из депутатов представляет интересы своего края, республики, области, региона. Эти интересы в виде каких-то законопроектов, вопросов, проблем, инициатив могут сильно отличаться друг от друга. Иногда даже полярно. Скажем, проблемы Брянской и Калужской области очень похожи, а Кавказа и Сахалина очень разные. Поэтому важно, чтобы каждый регион имел своего представителя, который знает проблематику своей местности и у которого есть понимание мнения и отношения жителей к каждой теме.
— Вас можно назвать послом Калужской области в правительстве?
— Для работы с правительством у нас есть Калужское представительство и его глава, замечательный и талантливый человек Потемкин Владимир Васильевич. Есть губернатор. У Госдумы с правительством постоянные контакты, но это общефедеральная, а не региональная повестка. Региональные вопросы, как правило, можно обсуждать в частном порядке на личном уровне. Но, безусловно, каждый депутат является «лоббистом» своей области или края.
— Ну, всем известно, что у Калужской области есть «свои люди» в правительстве.
— Да. И это признание высокого качества управления в нашей области, выстроенного Анатолием Дмитриевичем Артамоновым. Наш губернатор имеет собственные ресурсы и связи и может самостоятельно влиять на ситуацию. Иногда он может обратиться или подсказать мне что-то для ускорения какого-то вопроса, или чтобы я узнал, в какой стадии находится его рассмотрение. Иногда нужно поддержать инициативу или обострить вопрос.
Периодически возникают какие-то предложения, особенно в плоскости 44 ФЗ– закона о закупках. Когда требуется включить какие-то поправки. Вот был вопрос по обманутым дольщикам и недострою. Чтобы с этим справиться, нужно было немного подкорректировать закон, вносились поправки, позволяющие формировать областной фонд по работе с обманутыми дольщиками. Министерство строительства подготовило свои предложения, а моя задача была их внести в повестку и сделать так, чтобы большая часть из них была учтена в законе. Что-то удалось, что-то нет. Два года назад был крупный закон о садоводстве. 200 поправок были внесены, из которых около 30 были наши — сформированные здесь, в регионе.
— А избиратели к вам обращаются?
— Стараюсь регулярно проводить личный прием. Много письменных обращений. Надо сказать, что люди уже понимают, что депутат не может решать вопрос конкретной лампочки в конкретном подъезде. Все в принципе уже ориентируются, кто за что отвечает. Есть глава администрации, местные депутаты, есть городской голова, губернатор. И есть осознание того, что Госдума рассматривает вопросы общегосударственные. Люди обращаются для решения застарелых вопросов или вопросов, которые не могут решиться на местном уровне. Обращаются по вопросам взаимодействия с местными властями, спорным вопросам. Иногда — с болью, считая несправедливым то или иное решение.
— Если говорить о конкретных результатах? Где-то на территории области мы можем их увидеть и пощупать?
— Чтобы я сказал: это я помог или я добился?! Я уважаю работу своих коллег и не сторонник присваивать себе чужие успехи. У победы много отцов. Чем могу, помогаю нашим хорошим проектам — фестивалю «Мир гитары», «Рок-подвалу», спортивным командам и клубам.
— Удивительно, что вы и в Обнинске, и в Калуге свой.
— Это был большой риск и непростая задача — заработать уважение жителей Обнинска. Я с большой теплотой вспоминаю Обнинск и бываю там часто. И с радостью снова там поработал бы.
Имя у меня — одно, фамилия — одна, носят ее и родители, и дети мои. И когда я делаю что-то, то выступаю не только от себя, но и от их имени. Поэтому лучшее, что можно сделать в этой жизни, — быть порядочным человеком
— То есть на новый срок не хотите баллотироваться?
— Не планирую. Депутатская работа — это хорошая возможность узнать, как работает система, как решаются вопросы, как действовать в той или иной ситуации. Я получил хорошие уроки и прошел хорошую школу. Мое желание — поскорее вернуться в хозяйственную деятельность, в реальный сектор, где я могу эффективнее себя реализовывать. И хотя это уже мой третий «московский период», москвичом я так и не стал. Никогда не говори никогда, конечно. Но я не хотел бы остаться в Москве на всю жизнь.
— А о собственном бизнесе не думали?
— У меня был опыт собственного бизнеса, не очень удачный. Тем не менее, если будет возможность, ближе к пенсии, возможно, я вернусь к этой идее. Бизнес — такая вещь: если нет безысходности, то успеха не будет. Бизнесом нельзя заниматься, если есть альтернатива и ты можешь работать в другом месте. Этим надо заниматься с головой и с полной отдачей. Когда есть возможность сойти на берег, плавать не научишься.
— Вам есть с кем посоветоваться? Можете вы с кем-то быть полностью откровенным, открыть душу?
— У меня, конечно, есть давние, хорошие друзья. У меня есть старшие товарищи, которым я могу рассказать историю или проблему, посмотреть на реакцию, свериться со своей внутренней оценкой. Потребности открыться или «излить душу» пока нет.
— Александр, а кто ваши родители? В интернете написано, что ваш отец — советский партийный деятель.
— В интернете я был даже сыном Александра Алексеевича Авдеева, в прошлом министра культуры, а сейчас посла РФ в Ватикане. Вот некогда заняться этим вопросом, чтобы вычистить эту чушь. Мои родители рабочие. Мама и папа более сорока лет проработали на Турбинном заводе. Отец станки чинил, мама за станком стояла. Мы жили на Малинниках, я учился в 25-й школе, потом в 17-й.
— Считаете, что вам в жизни повезло?
— По сравнению с кем? Думаю, что ни мои одноклассники, ни старые друзья и знакомые не скажут, что мне просто повезло. Я всегда был достаточно упорный, чтобы добиваться своих целей. К сожалению или к счастью, мне ничего на голову не свалилось само. Пришлось упираться, получить образование, искать работу, идти на стажировку, где не платили денег, но давали опыт, ехать в Москву, получать второе образование, третье. И я детей стараюсь приучать к тому же. Я настоял в свое время на переводе сына из калужской школы в Обнинск. Именно для того, чтобы он учился справляться с трудностями, приспосабливаться к новым условиям, учился выстраивать отношения с разными людьми.
— Сейчас он уже студент?
— Да, учится на втором курсе в Москве, в Бауманском. А младшей дочке пять лет.
— Ваша путеводная звезда — она в чем?
— Имя у меня одно, фамилия одна, носят ее и родители, и дети мои. И когда я делаю что-то, то выступаю не только от себя, но и от их имени. Поэтому лучшее, что можно сделать в этой жизни, — быть порядочным человеком. Есть хорошая притча: хочешь сделать мир лучше — сделай лучше себя. Совершенствуйся, помогай другим, не спрашивай благодарности в ответ. И похоже, это работает.
текст: Анна Большова
фото: Дмитрий Демидов
