Для Генерального директора строительной лаборатории «С-ТЕСТ» Валерии Попериной,
День строителя не только профессиональный праздник, но и семейный.
Она представитель династии строителей в четвертом поколении.
– Валерия, расскажите, когда началась ваша династия?
– История нашей семьи удивительным образом отражает историю нашей страны. Прадед и прабабка, в честь которой меня назвали, родились и жили в Санкт-Петербурге. В 1900-м князь Константин Николаевич начал строительство железной дороги Оренбург – Ташкент. Мой прадед – инженер-железнодорожник с семьей отправился в амударьинскую экспедицию молодым специалистом, где они остались навсегда. Отец, родом с Урала, поступил в тот же Ташкентский институт инженеров железнодорожного транспорта, который оканчивала мама, и тоже стал строителем. Мы с сестрой выросли «на кульмане», родители много работали дома. С нами с детства много занимались математикой, это очень структурирует мозги, развивает логический аппарат, который, кстати, лежит в основе управленческой деятельности. Наше детство прошло в атмосфере цифр, чертежей, ночных дискуссий о стройке. Подсознательно мы всегда тянулись к этой деятельности, и поэтому рано определились с тем, что будем делать. Я, как и моя старшая сестра, – инженеры-проеткировщики, и это не результат воспитания, а скорее впитанная норма.
– Вас не смущало, что эта профессия все-таки больше мужская. Тем более в Узбекистане.
– Во-первых, это заблуждение, что восточная женщина – необразованная, покорная, не отходит от плиты. Во-вторых, это был советский Узбекистан. Мы жили не в ауле, а в столице республики, развитом городе. Ташкент – это цивилизация, со своими ценностями, багажом знаний, стихийно выросшая на благодатной южной почве в результате разрушительного бедствия – войны. На нашем факультете ПГС девочек и мальчиков было поровну. Тот факт, что я женщина, никогда не мешал мне в профессии. Скорее, наоборот, помогал.
– Вы так тепло вспоминаете об Узбекистане.
– Узбекистан – это моя страна, мой родной край, который навсегда во мне. Своей открытостью, гостеприимством, дружелюбностью. Там живут уникальные люди по степени стойкости, готовности подставить руку, сердце, плечо, помочь.
И, конечно, на кухне я «узбечка» – умею готовить почти все блюда национальной кухни. Плов – хотите с мясом, а можно и с айвой, с нутом, домлама, лагман, шурпа…
– Почему вы уехали оттуда?
– Мы уехали, когда политика правительства стала такая, что преимущество во всех сферах стало отдаваться узбекским специалистам. И это правильно. Они воспитывали свои кадры. К тому моменту уже были разделения в вузах на русские и узбекские группы студентов. Везде охотнее на работу брали узбеков, ставили на руководящие позиции, продвигали по карьерной лестнице. Стало ясно, что эта политика не даст мне и моим детям вырасти в своем деле, в любом, что бы мы ни выбрали. Я приехала в Россию в 30 лет, взрослым, сформировавшимся человеком. С четкими целями, пониманием того, чего я хочу.
– Это смелый и рискованный поступок – поменять страну. Вы вообще рисковый человек?
– Любое решение – в той или иной степени риск, но для меня это всегда движение. Нет правильных или неправильных решений. Есть принятые и непринятые, есть упущенные возможности. Для меня лучше ошибиться, сделать выводы, исправить ошибку и идти вперед, чем замереть в раздумьях и нерешительности. Наверное, мне передалось это генетически. Моя прабабка Валерия уехала из России в Узбекистан, спустя сто лет я проделала обратный путь.
– Создание предприятия, которым вы руководите, тоже можно назвать таким поступком?
– Нет, здесь другое. Это закономерное, последовательное решение. В профессии я с 1999 года, прошла путь от техника в отделе капитального строительства до руководителя сметно-договорного департамента в крупной Российской инжиниринговой компании. К моменту переезда в Калугу накопила опыт работы в разных структурах строительной отрасли. Понимала, что обладаю набором компетенций, включая управленческие навыки, видела цели, имела внутренние ресурсы и держала в голове идею… Волею судеб мы встретились с людьми, которые разделяли мои взгляды, и в 2013 году родилось решение о создании предприятия. А в 2014 году компания С-ТЕСТ начала свою работу. Первые года три был полный треш. У нас не было опыта, но было огромное желание. Я мотивировала себя тем, что надо вкалывать и вкладывать всю себя ради будущего. Сегодня наша компания – это несколько направлений деятельности в строительной экспертизе, четыре независимые испытательные лаборатории: грунтовая, лаборатория строительных материалов и конструкций, дорожная, лаборатория неразрущающего контроля.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее, чем занимается ваше предприятие?
– С-ТЕСТ оказывает услуги профессиональной экспертизы в сфере строительства.
Мы проводим диагностику и экспертизу дорожно-строительных материалов, изделий и конструкций, досудебную и судебную строительно-техническую экспертизу зданий и сооружений, занимаемся инженерной геологией, исследуем горные породы. Это строительная анатомия, хирургия. В области аккредитации наших лабораторий порядка 120 позиций различных материалов и готовых изделий – практически все, что используется в строительстве.
– Насколько эти услуги необходимы?
– Сегодня экспертиза и контроль качества – обязательная процедура на всех этапах строительства. Это помогает избежать непоправимых ошибок, позволяет контролировать соответствие строительства нормативно-технической документации, проекту. И здесь очень важно, чтобы заказчик понимал, что мы – союзники в одном деле. Мы – его инструментарий, помощники. И был заинтересован в достижении общей цели – качественного безопасного строительства.
– А что есть такие, кто не понимает?
– К сожалению, сейчас в строительстве сложилась тенденция к экономии, удешевлению строительно-монтажных работ, строительных материалов. Минимальные сроки при больших объемах и высоком качестве – это «лебедь, рак и щука». В любом проекте как минимум две стороны – заказчик и исполнитель. Только при соблюдении правомерности требований обоих сторон возможна реализация проекта в полном объеме в соответствии с требованиями технологий. Часто закзачик не может или не хочет, в силу стремления сэкономить или по другим причинам, сформулировать «честные требования» и объемы работ, а исполнитель, понимая это, но желая получить интересный проект, делает вид, что со всем соглашается. На строительной площадке мы часто находимся между молотом и наковальней. Прорабы бьют себя в грудь со словами: «Я строю 20 лет и бетон отличаю по запаху!» Бывает и такое просят: «Дайте мне бумажку – исполнительную прикрыть». Мы пытаемся объяснять, находим слова, что дело не в бумажке. А в ответственности. Только при условии, что все стороны процесса строительства будут соблюдать взаимную ответственность при постановке задач и их исполнения, возможно получить качественный результат без срывов сроков, превышения стоимости, репутационных потерь организации и достичь цели, ради которой проект был организован.
– Почему они опасаются честной экспертизы?
– Фактическое положение вещей иногда не соответствует ожиданиям закзачика, мы выявляем недостатки, погрешности, делаем выводы, по результатам которых приходится принимать какие-то решения и действия. Не всем это по нраву. Это как на приеме у врача, который говорит: «Вы больны, вам требуется лечение, операция». А больной думает: «Лучше схожу к другому, который скажет, что у меня все хорошо, и приложит подорожник». В это удобно верить. Но с правдой легче жить. Не мои слова, но полностью согласна: «Если вы говорите правду, она становится частью вашего прошлого. Если вы лжете, ложь становится частью вашего будущего».
– Но есть все же заказчики, которые так же заинтересованы в качественном результате?
– Да, и тенденция радует – их становится все больше. Чаще это инвестор, технический заказчик, девелопер, который вкладывает деньги и хочет быть уверенным в том, что получит лучший результат. У нас есть такие заказчики,
которые участвуют в процессе строительства с момента выбора поставщиков материалов. Вместе с ними мы выезжаем на карьеры, заводы-изготовители строительных материалов, отбираем пробы, исследуем материалы. Это вселяет надежду, что ситуация сдвинется и восторжествует здравый смысл. Мы должны начать строить красиво, качественно и на века.
– В чем вы видите выход из сложившейся ситуации?
– В первую очередь важно понять, что отныне мы существуем в гибких условиях. Ушло то время, когда можно было один раз в 25 лет стандартизировать методы испытаний, технологии производства работ, правил их контроля и приемки. Сейчас это невозможно. Номенклатура новых высокотехнологичных материалов и технологий растет с каждым днем и требует внесения изменений в нормативные базы. Нужно возрождать научно-исследовательские институты строительных материалов и технологий, институты, которые занимались разработкой норм и правил, документов национальной системы стандартизации.
Сейчас мы много работаем с производителями приборов и оборудования для лабораторного контроля, разработчиками ГОСТов, проводим научно-технические лабораторные исследования, собираем аналитику… Но эту ответственность должно брать на себя государство. Нельзя рассчитывать и надеяться только на добросовестность участников строительства.
– С другой стороны, это огромный плюс. Вы являетесь уже обладателями собственной уникальной научно-технической базы.
– Безусловно. Это огромное подспорье. Кроме того, это привело к созданию отдельного направления деятельности. Мы создали проектную группу, получили лицензии на эту деятельность,
занимаемся подбором, проектированием составов дорожно-строительных материалов с заданными характеристиками, с учетом специфики эксплуатации и климатических условий применения. В будущем мы хотим, чтобы наша лаборатория вошла в разряд научно-технических лабораторий, а не просто производственно-испытательных.
Вообще, считаю, что, когда предприятие стабильно, надо заниматься наукой. Потому что это вклад в будущее. И невероятно просторное поле для деятельности. А у нас собрана команда очень грамотных молодых специалистов, с большим потенциалом. Мне кажется, будущее этих молодых ребят во многом связано с наукой.
– Вы упомянули заказчиков из других городов.
– Да, для меня сразу было принципиально важно не замыкаться внутри Калуги, а работать с заказчиками по всей стране. Мы шли к этому несколько лет, нарабатывали опыт, участвовали в тендерах. В настоящий момент мы работаем в десяти областях ЦФО РФ и доросли до таких задач, которыми можно гордиться.
Например, проводим лабораторные исследования исходной горной породы Баимского месторождения Чукотского автономного округа для оценки пригодности использования в качестве заполнителя бетона. Это очень инересная, ответственная работа. За этот заказ мы соревновались с Екатеринбургом, Казанью, Санкт-Петербургом и Москвой. Дальше с нашим экспертным заключеним будет работать компания «РусГидро», которая будет проектировать составы бетонных смесей заданного качества. Сбылось то, о чем я мечтала, – участвовать в маштабных проектах.
– А вы часто мечтаете, строите планы на будущее?
– Конечно. Люблю свои большие идеи. Внимательно слежу за опытом строительства и экспертизы других стран и мечтаю кое-что воплотить в жизнь в России. Могу проснуться среди ночи с идеей и живу с ней, как на топливе. Идеи позволяют развивать дело и двигаться дальше, расширяя горизонты.
Часто слышу от коучей: «Если вы выгораете и силы на исходе, нужно выйти из зоны комфорта. Займитесь тем, что вы не умеете». Мне кажется, этот термин – маркетинговая уловка. Чтобы сделать что-то действительно стоящее, нужно приложить сверхусилия и преодолеть себя в рамках проекта или даже жизни. Любая стоящая работа всегда идет на усложнение, как в компьютерной игре, каждый следующий уровень – труднее предыдущего. Сначала страшно, но уверенность возникает, когда ты видишь первый результат, когда ты понимаешь, что получается, это вдохновляет.
– Знаю, что вы занимаетесь благотворительностью? Что вам это дает?
– С большим уважением и трепетом я отношусь к людям, которые посвящают свою жизнь помощи нуждающимся, организовывая фонды или просто личным участием. Не могу четко объяснить, что мною движет. Наверное, уверенность в том, что один человек – это уже очень много. Мир начинает меняться с каждого конкретного человека. Это принцип благотворительных пожертвований: каждый скинулся по рублю, в итоге получился миллион.
– На вашей странице я прочитала цитату: «В жизни есть всего два важных решения: куда идти и кого взять с собой». Вы с этим определились?
– Мне везло с людьми на пути. Случайно или интуитивно я выбирала тех, на кого можно положиться, с кем можно идти вперед. Наша команда – это семья. Нам работать по кайфу. Никто не спорит о том, «кто должен мыть посуду», а, наоборот, каждый старается сделать жизнь другого чуть проще, помочь чем-то. Только в такой атмосфере рождаются такие необычные продукты, как «мозги» для автоматизированной системы управления строительной лабораторией, например.
– Как вы думаете, кто-то из ваших детей продолжит семейное дело и станет строителем?
– В нашей семье уже достаточно строителей. В первую
очередь я хочу, чтобы у моих детей в руках были знания и те профессии, которые позволят им работать в любой стране мира. Абсолютно уверена, что знания делают человека более зрячим, более свободным, в большей мере хозяином самого себя и автором своей жизни.
Старший сын в этом году око
нчил школу. У него свой путь и свое видение. Он спортсмен, КМС по легкой атлетике, победитель нескольких юношеских общероссийских соревнований, хочет стать реабилитологом, заниматься адаптивной физкультурой. И я поддерживаю его решение. Что выберут дочки, поживем – увидим.
Мне посчастливилось познакомиться с Нютой Федермессер. И в разговоре она высказала интересную мысль: что Бог – это не вопрос веры. Вера всегда предполагает некое сомнение. Нужно просто знать, что он есть. Иногда в сложных ситуациях нужно просто выдохнуть и принять, что не всё зависит от тебя и кое-что важное решаешь не ты. Во всем, что с тобой происходит, есть замысел. Вот и я знаю: то, что происходит со мной здесь и сейчас, – лучшее, что может быть.
