В этом году после тяжелой болезни ушла из жизни талантливая певица, любимица калужской публики Анжела Вервейн.
4 января ей исполнилось бы 40 лет. Анжела очень хотела отметить свой день рождения сольным концертом. Друзья и коллеги решили осуществить ее несбывшуюся мечту.
11 января в концертном зале областной филармонии состоится концерт памяти Анжелы Вервейн и презентация ее сольного альбома. Весь сбор от продажи билетов и дисков пойдет на установку памятника певице. Программа называется «Любовь никогда не умирает».
В память об Анжеле сегодня мы публикуем текст архивного интервью газете «Калужский перекресток».
Сегодня мы в гостях у Эйнж – бывшей солистки группы «Плач Ярославны», игравшей музыку в стиле постфолк, а ныне увлеченной собственным сольным проектом. Она имеет вид очаровательного капризного ребенка, ведет себя так же, а вот говорит вполне взвешенные взрослые вещи.
Эйнж: – До «Плача Ярославны» у меня не было возможности реализоваться настолько, насколько получилось в этом проекте. Когда ты работаешь живым составом – это же вообще ни с чем нельзя сравнить! Ведь даже сам факт тусовки много значит – когда тебе есть чем заняться «с группой единомышленников»… Среди которых, кстати, потом и мужья обнаруживаются: мы ведь в «Ярославне» познакомились, когда он пришел к нам играть… (муж Эйнж, Виталий Вервейн, – музыкант, аранжировщик – сидит рядом с нами и принимает живейшее участие в нашей высокохудожественной беседе).
Что касается нынешнего проекта «Эйнж», то он родился внезапно и опять же благодаря Виталику. Ну недаром же мы вместе – очень многое нас связывает. Я и первую свою песню написала под впечатлением наших отношений… Серьезно! До этого у меня даже и рифмы-то никакой не складывалось, а тут вдруг поперло! Естественно, когда появились песни, Виталик стал делать аранжировки и постепенно стал вырисовываться проект «Эйнж».
Лариса Северина: – Ты вроде достаточно жизнерадостная девушка, откуда столько мистики в твоих текстах?
Э.: – Я об этом думаю очень часто… При том, что, может быть, я кажусь экстремалкой, я глубоко сентиментальный человек.
Виталий: – А все маньяки сентиментальны…
Э.: – Я, например, очень люблю читать любовные романы и даже не скрываю этого.
В.: – Объем прочитанного настолько велик, что скрывать уже просто невозможно… Хотя я до сих пор не могу понять, как у нее сочетаются любовные романы с Ницше и Томасом Манном…
Э.: – Просто я всегда любила сказки, а хороший любовный роман – это вроде сказки про Золушку… И некий момент инфернальности, присутствующий в моих песнях, – это тоже оттуда, от пристрастия к сказкам. Хочется чего-то такого, что не существует в реальной жизни.
Л. С.: – И чего же тебе не достает в реальной жизни?
Э.: – Честно? Денег! Потому что, если бы у меня были деньги, я бы могла все свои мечты воплотить в жизнь. Есть столько всего, что я хочу попробовать, я ведь экстремал по натуре! А Виталик лишний раз не дает мне даже на американских горках прокатиться!
В.: – Я просто ортодоксальных устоев и не позволю вот этого всякого! (Смеется.) Я когда даже просто смотрю на все эти центрифуги, меня начинает мутить. А она выходит оттуда и говорит: «Слабовато, слабовато, не то..» – мало ее приплющило… Она вот такая, а я нет, я – домашний…
Л.С.: – Как же вы уживаетесь? Бывают у вас сцены, выяснения отношений бурные?
Э.: – Веришь, ни разу. Я даже припомнить такого не могу. Иногда я думаю, что это плохо. Дамочки вот когда рассказывают о домашних сценах – у них такая удовлетворенность на лицах… Это ведь подпитка какая! Потом они бурно мирятся… А у нас даже зацепиться не за что, иногда и охота поскандалить, а потом думаю: ну что уж из пальца высасывать… да и лень.
Л. С.: – У тебя есть большая мечта?
Э.: – И не одна. Я хочу в конце концов стать богатой, знаменитой, узнаваемой, чтобы песни мои звучали, чтобы их хотели слушать. Хочется реализоваться, наконец.
Л. С.: – Твоя основная работа сейчас – ресторан?
Э.: – Да, и работу эту я люблю – говорю совершенно честно. Во-первых, это неплохой заработок. Во-вторых, я занимаюсь любимым делом, потому что единственное, что я люблю и умею делать в этой жизни, – это петь. И, в-третьих, моему графику работы можно только позавидовать. Спать я могу сколько захочу – просыпаюсь в два часа дня, в три… не совершая над собой этого кошмарного утреннего насилия…
Л. С.: – Свои песни ты поешь в ресторане?
Э.: – Нет, свои песни я пою только в концертах. А в ресторане меня что-то останавливает.
Л. С.: – Получается, ты застенчивая девушка?
Э.: – Чрезвычайно, просто до безобразия. Я считаю, что если бы я была менее застенчивой, я бы уже давно добилась того, чего хочу добиться. Я, например, не могу даже обратиться к готовым мне помочь людям, потому что стесняюсь. Просить я не умею – это большой минус. Была бы я такой стервой, как Мадонна, – уже давно всего бы добилась.
Л. С.: – А тебе хотелось бы что-то в себе изменить?
Э.: – Начинать что-то в себе менять – это прямой путь в психушку. Вот все привыкли думать, что я человек веселый и даже разбитной. А ведь у меня частенько бывает плохое настроение или просто не прет общаться… А люди ведь ждут от тебя чего – привычного, знакомого. И когда ты пытаешься вести себя так, как ждут от тебя люди, – ничего хорошего не будет. Надо, напротив, не изменять себе. В принципе, я считаю, что я человек гостеприимный. Просто я не люблю людей, которые приходят без предупреждения. Когда ты ждешь гостей, ты как-то настраиваешься, причешешься хотя бы. Еще суеты не люблю. Все знают, что я никому ни в чем не откажу: идите, сами все находите, ешьте, пейте, хоть живите тут…
Л. С.: – Семья для тебя много значит?
Э.: – Мой муж для меня значит, наверное, все в этой жизни. Потому что я его люблю, потому что я его уважаю, потому что он принимает большое участие в моей жизни. Его мнение для меня – самое главное. На все мои вопросы у него есть ответ. Мне просто повезло, потому что только такой человек, как он, способен со мной жить. Ему приходится много терпеть – мою работу и мое отсутствие вечерами. Он знает, что я чумоходная и мне надо постоянно где-то гаситься и развлекаться… Мне необходимо шоу, я люблю быть в центре внимания, люблю, когда меня окружают мужчины, люблю флирт – без этого я просто не смогу нормально себя чувствовать…
Л. С.: – Вот Виталик говорит, что ревнует…
Э.: – А его ревность меня страшно радует!
Виталий Вервейн
– Сказать, что Анжела суперпевица – нельзя, но мы много хороших певцов знаем, на которых смотреть не хочется. Анжелочка – артистка и была такой всегда. У нее был постоянный нерв и душа нараспашку. Но в жизни она была очень стеснительной, переживала, как выглядит, как поет… Когда я просил ее спеть какую-либо партию, она сразу отказывалась и говорила, что не может сделать этого, но потом выяснялось, что ей не составляет труда вообще. Планку свою она сильно занижала. Я понял, что потенциала у нее очень много. Заметил, что она пишет стихи, и просто заставил ее писать песни. Для нее это взрыв был, и она тогда очень много сразу написала: фактически все, что вышло на пластинке, написано в конце 90-х – начале 2000-х годов. Конечно, она хотела сделать карьеру певицы, на серьезном уровне, но, к сожалению, у нас в городе так завелось, что все свои песни мы пишем для друзей. А ведь любому художнику нужна публика. При этом в ресторане ей очень нравилось петь. Это было легко и естественно, там она могла раскрыться полностью.
Наши отношения – это любовь, страсть, дружба, я иногда к ней как к ребенку относился. Она слишком наивная правдорубка. В период жизни с Анжелой я мог сказать, что я счастливый человек, но сейчас понимаю, что не ценил этого, ведь планировалось, что так будет всегда, и мы будем жить вечно…
Павел Селезнев
– Еще полгода назад мы с ней думали, как концерт сделать, но судьба, увы, распорядилась иначе… Анжела была талантлива не только как певица, но и как автор. У нее был готов материал для сольного альбома еще в 2003 году. Об этом мало кто знал, потому что она всегда стеснялась петь свои песни. Такой вот казус: скромная артистка, несмотря на экстравагантность. В концерте будут звучать именно ее песни в исполнении друзей, и думаю, многие откроют Анжелу для себя заново.
Кстати одна из песен – «Лужи» – была сделана лишь месяц назад. Она существовала в демо-версии, которую Анжела лет семь назад записала на скорую руку, чтобы кому-то показать. Когда мы искали фото, аудио и видео с ней, то наткнулись на эту песню и решили, что надо ее доделать, и включили в диск.
Анжела по-прежнему у меня есть… Сказать, что она была другом – мало, коллегой – мало. Я доверял ей и любил ее безгранично. Анжела честна была в жизни и в работе, а это редкое качество. Она много света давала. Даже когда ей самой было плохо, она все же отдавала больше, чем брала… И этот концерт – самое малое, что мы можем сейчас для нее сделать. Мы признаемся в любви человеку, с которым работали и дружили и который дарил радость нашему городу.
Мы хотим, чтобы ее голос по-прежнему звучал.
