Два года назад калужанин Евгений Матвеев купил заброшенную деревенскую школу и неожиданно стал обладателем памятника культурного наследия — усадьбы Ергольских. Новый хозяин усадьбы ещё не помещик, но уже немного Ергольский.
— Евгений, почему вы вообще решили купить еще один дом? У вас же есть дом, мы писали о нем в 2020 году.
— Все верно, у нас с женой есть дом. В пандемию мы принимали в нем гостей, сначала бесплатно, потом за деньги — стали проводить там мероприятия, свадьбы. Потом поняли, что наш дом маловат для этих целей. Мы не можем оставить на ночь гостей даже маленькой свадьбы на 20–30 человек.
И решили, что нам нужно здание побольше.
Хотелось, чтобы это была не просто гостиница, а дом с историей, в красивом месте. А усадьбы старинные всегда строили в очень красивых местах — на высоких берегах реки, с шикарным видом. Мы начали присматриваться потихоньку: посмотрели больницу Оболенских в Козельском районе, в Барятинском районе гимназию… Наш дом я увидел на «Авито», но он был очень дорогой.
И вообще, я не хотел связываться с деревом. Мне представлялись кирпичные стены, своды, балки. И вдруг в конце февраля 2022 года на него резко упала цена. Я позвонил, попросил присылать документы для сделки. Хозяйка сказала: «Нет, вы сначала съездите посмотрите. А потом уже решите». Я спросил: «А как я туда попаду без ключей?» Она говорит: «Там открыто».
— Что же вы там увидели?
— Был конец февраля, по пояс снега. В валенках я лез по сугробам. Первое, что меня удивило, сохранившиеся стекла, целые перекрытия, полы, печи и горы мусора! Хозяйка — пожилая москвичка — унаследовала дом после смерти мужа, который купил его лет 20 назад. Все эти годы никто домом не занимался, они туда даже не приезжали. Я увидел книги, старинное сломанное пианино и решил загуглить по адресу, что это за дом. И мне на карте выдает — усадьба Ергольских. И я подумал: «О-о-о! Это что-то интересное». И в конце мая 2022 года мы его купили.
— Вы тогда понимали, что приобрели памятник культуры?
— Нет-нет.
Все нас заверяли, что это никакой не памятник: «Делайте что хотите. Только не сносите». Изначально идея была такая: мы продаем свой дом, на эти деньги быстро приводим в порядок усадьбу Ергольских, и у нас будет всё шикарно. Хорошо, что жена меня остановила.
Мы стали искать фотографии и планы, чтобы узнать, как это выглядело изначально. Нам посоветовали обратиться в Управление по охране культурного наследия Калужской области. Я написал запрос, на который мне приходит ответ: «Здание является выявленным объектом культурного наследия!» Этот статус влечет за собой кучу ограничений, согласований, проектов.
— Чего нельзя с ним делать?
— Ничего нельзя без согласования. Для того чтобы провести работы, нужен проект. Чтобы сделать проект, нужно сделать историко-культурную экспертизу. Но наше здание не в приоритете у государства. Поэтому мы можем сделать это сами, но это стоит примерно 300 тысяч рублей. Хотя в моих документах на собственность нет ни одного слова про памятник и обременения. Юристы мне сказали: «Можете признать сделку недействительной и отказаться от него». Но я уже не хочу. Мы уже настолько сильно втянулись. Последние два года вся жизнь крутится вокруг усадьбы.
— Что вам удалось узнать об усадьбе?
— Информации крайне мало, мы собираем по крупицам. Написано: «по описи 1782 года в сельце Клюксы числится ДЕРЕВЯННЫЙ господский дом, принадлежащий помещику Ергольскому», наш — с кирпичным подклетом. Кто и когда построил конкретно это здание, не очень понятно. В Хозцах, в нескольких километрах от усадьбы, есть церковь Покрова Пресвятой Богородицы, которая была построена на деньги Ергольских в 1725 году. Мы заметили, что окно главного дома Ергольских повторяет рисунок проема в церкви. По некоторым данным, кирпичи в усадьбе и церкви идентичны. Якобы у Ергольских был небольшой завод по производству кирпича и черепицы.
— А что за род Ергольских? Что за семья?
Это большой дворянский военный род. Древо Ергольских мы раскопали на 400 человек, до 1530 года. Последним хозяином нашего дома предположительно был Андрей Николаевич Ергольский, флотский офицер. Он был гардемарином, после ушел в плавание, служил на разных кораблях. В 1905 году ушел в отставку, в 1917 году след его теряется.
Вообще в семье их было шесть детей: Андрей, Алексей, Василий и три сестры. У Алексея тоже была усадьба — «Отрада», на другом берегу Жиздры. Такое известное тусовочное место, куда очень стремилась тогда попасть светская публика. Василий окончил медицинский университет в Москве. Потом приехал в Калугу, имел небольшую практику. Потом едет в Боровск, там знакомится с Циолковским. Есть описание, что Циолковский заболел, Ергольский его лечит и дарит ему две книги. Да, я уже много о них знаю. Часто говорю, что мы как в детективе или квесте каком-то: все время открываются какие-то новые факты, информация, внезапные повороты.
— Удалось ли уже что-то сделать?
— Все, что можно делать, не трогая здание, мы делаем и готовим документы для получения разрешения. Прошлый сезон практически весь мы занимались только расчисткой помещений от мусора, закрыли все лазы, сейчас занимаемся территорией, расчищаем яблоневый сад и готовимся к полноценному обследованию.
— Кто вам помогает? Вы же не в одиночку этим занимаетесь?
— У нас уже сложилась активная команда людей, заинтересованных в сохранении культурного наследия. «Том Сойер Фест Калуга» всегда с нами, спасибо им огромное. Постоянный партнер и друг — пекарня «Пирогов» — всегда нас кормит.
Местные жители очень помогают. Хотя поначалу они отнеслись ко мне настороженно, но потом мы познакомились и подружились.
Еще я второй год прохожу обучение в Школе хранителей храмов от благотворительного фонда «Белый Ирис», при поддержке Фонда президентских грантов, там нас учат взаимодействовать с ОКН, как формировать культурную среду. А главное, специалисты Фонда сделали нам 3D-сканирование, что очень важно для создания проекта. 
— А местная администрация?
— Поддерживают морально.
Недавно я принял участие в стратегической сессии по туризму в Калужской области, где сказал: «Все, конечно, здорово, и мы все молодцы, но проблем много и нужна помощь». Дороги нет, водоснабжения в деревне нет. Это боль всей деревни. При том, что название «Клюксы» происходит от слова «ключи», родники и водопровод к деревне был до 1991 года. Для того чтобы приехал турист, базовая инфраструктура обязана быть априори. Борщевик — огромная проблема. Мы травим его за свои деньги не только на своем участке, но и по дороге к усадьбе. Очень хочется в этом году встретиться с губернатором, чтобы обсудить все вопросы.
— Много вообще таких энтузиастов, как вы, кто выкупил и восстанавливает памятник культуры?
— По области? Никого не могу сходу вспомнить. В Калуге есть примеры. А вот недавно я был в Самаре, на всероссийском слете. Оказывается таких проектов, как наш, очень много. Туда приезжают люди, которые, возможно, оптимисты, идеалисты. Мы обмениваемся опытом и верим в то, что у нас все получится. Потихоньку, шаг за шагом. И когда-нибудь здесь будет гостевой дом с патио в саду, с неким общественным пространством, музеем и галереей, с библиотекой, может быть, мастерскими. Так я себе это представляю.
— Можете ли вы рассчитывать на грантовую поддержку?
— В прошлом году наш волонтер Лиза Архипова выиграла 100 тысяч в проекте «Миллион на добро», благодаря которому мы провели трехдневный образовательный кемпинг «Хранители» на усадьбе. В этом году она снова подала заявку на грант Росмолодежи, и, если выиграем, хотим приобрести небольшой жилой блок со спальными местами и туалетом. Есть люди, которые готовы сюда приезжать даже из других городов, но у нас нет ни кухни, ни ночлега, ни туалета, ни воды.
— Какие задачи ставите на ближайшее время?
— На этот год в планах подготовить площадку и провести полное обследование здания, а то мы до сих пор не знаем, где и какой у нас фундамент, его состояние. Будут субботники, расчистка чердака, обработка древесины от жучка. Возможно, опять будет лагерь.
Еще мы открыли финансовый сбор на реставрацию двери, нужно 98 тысяч, из которых мы уже собрали 18. Обо всех новостях и планах я рассказываю в соцсетях — «ВКонтакте»,
в Дзене, кому интересно — присоединяйтесь.
— Чем еще вам можно помочь?
— Разными способами. Для нас сейчас важнее денег помощь руками и интеллектуальное волонтерство — помощь дизайнеров, архитекторов, историков, экономистов. Так, специалисты-агрономы написали мне, что готовы провести омолаживающую обрезку для нашего сада. Художники — тоже интеллектуальные волонтеры. В марте на усадьбе состоялся уже четвертый пленэр. Из этих картин мы делали выставку на калужском стенде ВДНХ, сейчас она переместилась в ИКЦ. 23 июня у нас снова пройдет пленэрфест.
В прошлом году после пленэра часть работ художники нам подарили, и мы сделали выставку прямо в усадьбе. Открыли двери, которые были закрыты 30 лет, пригласили клюксинцев. И люди пришли, рассказали нам истории и легенды про наш дом, принесли свои школьные фотографии. Выставка стала местом встречи бывших одноклассников, учеников этой школы. В этом году нам тоже обязательно нужно сделать такую выставку, чтобы объединять людей вокруг этого места.
— Для чего?
— С самим зданием мы не можем пока ничего делать. Поэтому создаем такую точку притяжения — культурную, туристическую. Чтобы люди знали, что здесь есть жизнь, что дом живет.
