В мыслях творческого человека всегда находятся сотни самых разных идей: от простых до смелых. Другой вопрос, который встает перед творцом, – как их воплотить в жизнь? О том, как совместить невесомый образ и техническое исполнение, знает художник–керамист Игорь Папакин.
- Игорь, как вы пришли именно к этому виду творчества?
– Я не скажу, что я шел к этому целенаправленно. С самого детства мне всегда было интересно работать руками – лепить, пилить, строгать, клеить. Особо серьезно никто к этому не относился, это было скорее способом занять свободное время. Я жил в городе, где мимо этого ремесла пройти очень сложно – Славянск, Донецкая область. Раньше там были крупные керамические заводы, да и по сегодняшний день город продолжает жить керамикой. Совершенно случайно мне предложили поработать в мастерской, и я как-то постепенно втянулся в рабочий процесс. Тем более, там уже было несколько таких же умельцев, с кем можно было пообщаться, понаблюдать за их работой. И вот уже с 1999 года я неотрывно связан со своим любимым делом.
Творчество – это не результат, а процесс. Проба, поиски, эксперименты, переосмысления – от этого никуда не уйдешь.
– С чего начинается процесс создания работы?
– Самый частый вопрос, который мне задают: «Откуда вы берете образы?» Я их не беру, я их отсортировываю. Я понятия не имею, откуда они возникают в моей голове. Моя задача – выбрать один — единственный образ и воплотить, а размытые – додумать. Вымученности, как правило, не бывает. Творчество – это не результат, а процесс. Проба, поиски, эксперименты переосмысления – от этого никуда не уйдешь. Я всему научился сам, без школ, без курсов. Только практика.
– Есть ли что-то, что вам особенно нравится делать?
– Все настолько быстро меняется, что любимого не остается. То хочется делать сюжетные композиции, то ударяешься в крупные скульптуры, то переходишь к простым формам и геометрии, потом можно перескочить к сувенирной продукции. Причем последняя выполняет роль эскиза, пробника. Полноценная работа требует полного раскрытия: завязка, кульминация, развязка. В сувенирке можно проработать отдельные моменты. В творчестве важна свобода, которая мало зависит от художника, – куда поведет, туда идешь.
– К слову о сувенирах. Говорят, что вас пригласили разработать сувенирную продукцию к 650-летию Калуги?
– Да было такое предложение, но полноценно говорить об этом рано. Я пока не нахожусь в такой близости с местным сувенирным рынком. Я вижу, что предлагают магазины, вижу достоинства и недостатки, вследствие чего возникают определенные идеи на этот счет. Если что–то будет получаться, то у меня будет еще одна тема для творчества. Я верю, что впечатление создает сам город, а то остаточное, которое можно забрать и поддерживать, – это сувенир.
– У вас есть собственная мастерская?
– Тот материал, которым я занимаюсь, требует определенных условий работы. У меня была хорошая мастерская в Славянске, а мастерскую в Калуге я только начал обустраивать. Процесс это долгий, но приятный. Дома заниматься керамикой крайне сложно, поэтому добиться хороших результатов можно только на хорошо оборудованном рабочем месте.
– Есть ли какие-то тонкости работы с фарфором?
– Фарфор – капризный материал. Он не терпит большой массы. Если, например, отправить в обжиг слишком толстый кусок, то он потрескается. В отличие от глины в печи он «живой», пластичный. Если обжиг идет выше 1000 градусов, то фарфор размягчается – проходит стеклофазу. Если я слепил что–то из глины, то я уверен, что этот предмет не изменит формы, такой и останется. А тут приходится применять те знания, которые у меня остались с попыток получить инженерное образование. Теоретическая механика, сопромат, напряжение… Не скажу, что я сижу и рассчитываю все с калькулятором, но отношусь ко всему этому с особой внимательностью. Без технологии никак. Пока образ в голове – он эфемерный, бестелесный, а когда он воплощается в жизнь, то это уже инженерная конструкция.
Пока образ в голове – он эфемерный, бестелесный, а когда он воплощается в жизнь, то это уже инженерная конструкция
– Сколько времени уходит на создание одной куклы?
– Сам материал диктует условия. Чтобы слепить, уходит 3-4 дня. Потом фарфор теряет пластичность. В двух словах: берется модуль, который задает объем. А дальше начинается работа – его можно двигать, изгибать, перекручивать. Делать все, что заблагорассудится! Затем процесс, противоположный Роденовскому отсеканию лишнего, – добавление деталей. Можно обойтись без этого, но душа требует дорабатывать образы в разных стилях. В ход идет все: кожа, текстиль, металл, дерево, но я не люблю пластик и пластмассу. В итоге со всеми доработками – обжигом, сушкой, покраской – фигура в 50 сантиметров будет готова за неделю.
– Часто говорят о том, что у каждой куклы есть характер. Так ли это?
– Когда мне приходит образ, то я его – дорабатываю и воплощаю в жизнь. Это как надеть очки: вот я вижу очертания силуэта, а стоит надеть очки, сразу прорисовываются детали. Вот моя задача найти очки для своего образа, чтобы разглядеть его. Характер, биография – это все достается человеку, которому предназначалась эта кукла. Не хочу я навязывать историю – берите образ и придумайте его историю сами, что вам ближе, что интересней.
– Сложно ли найти свой авторский почерк?
– Найти сложно, а искать – это суть процесса. Только путем проб и ошибок я пришел к тому, что я делаю сейчас. Обязательно нужно знакомиться с классикой, с работами других мастеров – это тоже формирует видение. Я пытался работать в других стилях, но все равно возвращался к своему – некий гротеск с историческим налетом.
– Есть ли у вас любимые авторы скульптур?
– Часто мне падаются интересные работы, которые хочется посмотреть, покрутить. Из тех, кто запомнились, – Олег Денисенко. Я его воспринимаю больше как графика, хотя его скульптурные работы тоже весьма интересные. Бурятский автор Даши Намдаков создает поразительные работы из камня с непростыми пространственными решениями.
– А как насчет учеников?
– У меня была попытка запустить полусерийную линию, чтобы освободить себе время для своей творческой работы. Но руки человека, который работает на производстве, затачиваются под конвейер. Через мою мастерскую в Славянске прошло человек 30 – в итоге осталась одна девушка, которая до этого ни разу не держала глину в руках. Ее стоило только немного направлять, подсказывать технические моменты. С ней мы работали около года, и мне удалось передать ей часть своих знаний.
– Что самое приятное в вашей работе?
– Три момента морального удовлетворения. Когда получается то, что ты задумал, когда доволен заказчик и когда люди интересуются работами на выставках и ярмарках. Если работа цепляет глаз, вызывает какие-то эмоции – это уже замечательно, цель достигнута.
– Вы уже наметили себе творческие планы в Калуге?
– Как писал Маяковский: «Планов громадье». Не знаю, что из этого громадья удастся сделать и как, но есть большое желание творить здесь, в Калуге. Я уже давно хотел завести тетрадку, чтобы все записывать, но потом понял, что записать все просто невозможно. Главное, чтобы времени на все задумки хватало, ведь его всегда так мало.
– Можете ли вы дать совет начинающим скульпторам?
– В любом деле совет может быть один – продолжать. Вспоминая свое детство, я благодарен родителям за то, что они мне не мешали творчески развиваться. В творчестве человека тащить невозможно. Если он движется в этом направлении, то нельзя ему мешать. Ну, и не опускать руки, конечно же!
