Александр Хакаю: Феномен воли

Обнинский бизнесмен Александр Хакаю владеет сетью фотомагазинов «Олимп», коммерческой недвижимостью в Калуге, Малоярославце и Обнинске, строит поселок в Боровском районе. Тем не менее, его запросто можно увидеть на митинге протеста около городской администрации – общий язык с властями Хакаю находит редко. Вообще, его инакость, нежелание вставать в дружные ряды вечно лояльных объясняется просто – другая кровь. Китайская дает трудиться и зарабатывать. Казачья – быть свободным.

– Что это у вас за красная ниточка на руке?

– Это я в Камбоджу ездил, и в одном из буддийских храмов мне ее повязали. Меня потом неделю просто перло от уверенности в себе. Что-то в этом есть… Но «выдыхается», так что внутри надо иметь источник силы.

– Какие у вас вообще отношения с религией? Вы буддист?

– Я верующий! Но так и не крещеный – я вырос в городе, где не было церквей, и в стране, где вера не приветствовалась. Я придерживаюсь православных традиций, но уважаю все религии. Верю в наличие Бога и какой-то справедливости – так легче жить.

– А вы чувствуете себя… китайцем?

– Конечно, что-то есть. Но с другой стороны, я часто езжу в Китай и пью там разные сорта китайского чая. Я ни фига не понимаю – цейлонский ведь намного лучше! А если серьезно, в Китае мне много чего нравится: Гонконг вообще для меня родной город, в Шанхае я себя хорошо чувствую… То есть подсознательно что-то всплывает. А я ведь много, где бывал…

– А если бы надо было спешно уехать, какую страну вы бы выбрали?

– Австралию. Тамошние места похожи на места, где я вырос – степь, океан и ветра напоминают мне побережье Каспийского моря. И при будущих катаклизмах – мой прогноз, что Австралия останется в стороне от всего этого.

– У вас такой не оптимистичный прогноз на будущее?

– Да, скорее апокалиптичный. Я анализирую ситуацию, и все сходится на том, что если не произойдет технологического рывка, то будет большой кризис с большими потерями и большим переделом мира.

– Вы как-то сказали, что ваша малая Родина – Казахстан, где вы родились, историческая –Китай, а большая – Советский Союз. Это ностальгия?

– Это вроде бы не логичная ностальгия, но она есть. Было много в той стране глупостей, но сейчас их меньше не стало. Тогда все-таки был порыв, мы осваивали космос… Я был прошлой зимой в Вашингтоне, пошел в Смитсоновский музей космонавтики. Там указаны все самые важные космические запуски в истории человечества, и где-то 70-80% из них – это достижения Советского Союза. Смотришь – и гордишься! А вот то, что у нас в Монино – это же позор! Все, под обрез взлетной полосы, продано под дачи, самолеты стоят гниют, экспонаты разграблены…

– Вы, наверное, как все мальчики Советского Союза хотели стать летчиком?

– Я рос в Казахстане, в городе Шевченко, откуда на «большую землю» можно было выбраться только самолетом. Так что в отличие от большинства советских детей, два полета в год, как минимум, мне было гарантировано! Но летчиком я не стал не прошел по зрению. Закончил в итоге Обнинский институт атомной энергетики. Но инженером тоже не стал…

– Чем же вы занялись?

– Еще студентом я стал заниматься тиражированием аудио и видеопродукции – зарабатывал начальный капитал. Все таки инженерное образование сказывалось – я был первым в Обнинске, кто купил себе CD проигрыватель. Потом первым, кто купил DVD проигрыватель, он мне обошелся тогда в тысячу долларов, представляете? Он был американским, у него вилка была 110 вольт американских, мне еще блок питания к нему пришлось примотать! Наверное, я был бы хорошим инженером – всегда смотрел в будущее.

– Далеко не все, кто в 90-е годы из инженеров переквалифицировался в предприниматели, добились успеха. Какие должны быть составляющие?

– Во-первых, возраст. Когда я заработал свой первый миллион, мне было 27 лет. И у меня не было такого чувства – жизнь проходит, надо его быстрее тратить. Вообще у меня всегда была такая доктрина – мои расходы должны быть не значительны для моего предприятия. Не должно быть такого: пришел директор, вынул кассу, купил Мерседес – и предприятие откатилось на десятилетие назад. Мои расходы для предприятия должны быть на уровне шумовой погрешности – 70-80 % процентов заработанного идет у меня на развитие предприятия. – Что еще? – Во-вторых, в бизнесе очень важен авантюризм. Я сейчас оглядываюсь назад, и мне страшно…

– Рассказывают, что вы так демпинговали, выходя на фоторынок, что с вами хотели расправиться… Вам угрожали?

– Да постоянно! Я даже в тюрьме сидел. Мне пытались вменить статью «Нарушение авторских и смежных прав» за тиражирование дисков – только так меня можно было зацепить. А по сути заказчиками выступили мои конкуренты по фотобизнесу. Я отсидел в СИЗО в Калуге на Николо– Козинской два с половиной месяца, пока меня не выпустили под подписку. На этом дело не кончилось: были и визиты милиции в офис с конкурентами в качестве понятых, и лабораторию опечатывали, и сотрудников мох кошмарили, оптовых клиентов вызывали в милицию, повестки в суд присылали… Вообще, в 90-е хватало приключений. А тюрьма? Ну, не смертельно там…

– Но осадок остался?

– Да, в виде нелюбви к власти. Я очень хорошо понимаю диссидентов, которых при Брежневе сажали, а они и нынешнюю власть ненавидят… У нас могут так человека размазать! К тому же у нынешней власти идеология, отношение к народу остались прежними. Просто произошел ребрендинг, а честности не появилось. Какая идеология у Единой России? Это просто сборище карьеристов. Наш предыдущий мэр, например, высказываясь о моей Олимпийской деревне, умел в одно предложение вместить обе точки зрения – и поддерживающую и запрещающую. Он был одновременно и за, и против. Чтобы в случае чего можно было сказать – ну я же говорил!

– С чего вдруг вы решили осваивать такое непростое дело, как строительство?

– Чтобы бизнес развивался и жил хорошо, в него нужно вкладывать душу. Во всем мире фотобизнес – это, как правило, маленькое семейное предприятие. Фотография, она все-таки требует душу, а ее не хватит на пять магазинов. Мне вообще кажется, что сети отживают свое. Это было нормально десять лет назад, в тех условиях. Кроме того, я занимаюсь фотобизнесом с 1996-го года. Это почти пятнадцать лет – сколько можно?

– Значит, вам просто надоело… А как же налаженный бизнес, прибыль?

– Ну не в деньгах же счастье? Деньги – это энергия, это ресурс. Он должен помочь реализовать мечту. Когда я занимался тиражированием кассет – это был начальный капитал. Когда я создавал сеть фотомагазинов, я создавал тот ресурс, который должен накопиться для воплощения мечты. Вот построить поселок – это мечта! Чтоб не зря жил. Чтоб не стыдно было. Чтоб что-то оставил. А не просто жил и зарабатывал…

– Ну, для многих строить недвижимость – мечта. В чем суть вашей?

– Мне захотелось создать поселок с тем устройством жизни, который я считаю правильным. Города людей убивают, в городах люди угрюмые, разобщенные – индивидуалисты. А индивидуалы всегда в итоге боятся власти – человек сидит в одиноком окопе и не верит ни во что. Он считает, что все его давно бросили и убежали. В маленьких же поселках больше чувство локтя, больше общения. Может, и менталитет наш изменится – вернемся обратно к общинному строю, свои проекты будем двигать, свою власть выбирать.

– Саша, о какой общине вы говорите? Все первым делом поставят заборы, это ж ЭЛИТНОЕ ЖИЛЬЕ!!!

– Вот смотрите – тот 200-метровый дом у меня купил электрик. Следующий дом купил строитель. Сейчас человек с руками гораздо больше может заработать, чем тот, который выучился на менеджера или юриста. И потом, цены здесь не большие для жилья такого уровня.

– Название Олимпийская деревня кто придумал?

– Я бы назвал Олимповская деревня – сейчас стройка на 90% финансируется «Олимпом». А название Олимпийская возникло у чиновников на волне сегодняшней коньюнктуры.

– Я уже поняла, что вы сильно недолюбливаете чиновников. Но ведь встречаются же и среди них нормальные люди?

– Да, многие в здравом уме. Но система, вот эта самая вертикаль власти… На того же губернатора смотришь по телевизору и понимаешь, что у него нет нормального потока информации. Тот же Медведев, Путин – они же полностью оторваны от жизни. Они в самом деле не знают, чем страна живет. Да и лень им это знать – зачем расстраиваться… Поверьте, и мне, как руководителю, иногда очень не хочется вникать в негатив. Но хочешь – не хочешь, надо себя заставлять, потому что это мои убытки.

– Но если была бы такая возможность, вы бы себя не заставляли, так?

– Здесь мы сталкиваемся с феноменом воли – нужно уметь себя заставить. Должна быть воля, в том числе политическая. А многие ли из наших руководителей похожи на волевых людей? Например, Дмитрий Медведев – вы видите в нем волевого человека? Путин может и был волевым, но сейчас это уставший человек, которому все надоело… У власти нету воли, а у народа нет веры в то, что что-то можно изменить.

– Тем не менее, вы подписали петицию «Путин должен уйти», распространяемую в Интернете. Кстати, очень мало представителей бизнеса в подписантах, в основном интеллигенция, которой, традиционно, терять нечего. Вы не боитесь последствий?

– Поймите, я в безопасности, потому что я закон не нарушаю ни в бизнесе, ни в строительстве. Власть никаких санкций ко мне применить не может. У меня нет никакой аренды у государства – вся недвижимость в собственности. Я являюсь тем редким бизнесменом, который реально независим.

– Вы в этом уверены? Есть же в нашей стране поговорка: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся»…

– Конечно, нельзя зарекаться. Но, с другой стороны, мы что, в своей стране будем еще по кустам прятаться? Так что я опасаюсь, но не боюсь.

– И все-таки, почему вы подписали это письмо?

– Потому что это правильно. Потому что нет перспективы у страны с таким правительством. Потому что народ уже смеется: «В какой стране будет проводиться Чемпионат мира 2018? А будет ли такая страна?» Вот о чем речь! Я только что приехал из Китая, мы были на Шанхайской строительной выставке. В Шанхае сели в поезд до Ханьчжоу – 170 с лишним километров мы проехали за… 40 минут. При этом это не штучный Сапсан, который пустили по старой магистрали… Китайцы строят множество специальных магистралей и, чтобы они не были убыточными, поезда там идут каждые 20 минут. Цена билетов вполне демократичная – 80 юаней, это 400 рублей. Вчера вот услышал сообщение, что китайская администрация железных дорог заказала еще сто таких поездов. Речь идет не о двух «показательных» поездах, а о прогрессе! Вы понимаете…грустно. Такая депрессия от всего этого…

– А у вас нет желания уехать в Китай? Вам-то сам Бог велел…

– Конечно, мысли такие иногда посещают. Но это же слабость. Это же отступление. Надо все-таки жить победой, а не поражением.

– Вы верите, что можно изменить ситуацию? Петицию подписали на сегодняшний день около 66 тысяч человек – не так уж и много для нашей страны…

–Процесс идет… Еще год назад о Путине не было особо резких высказываний. Это же был национальный лидер! Теперь люди видят, как он охотится по нацпаркам, катается на Формуле-1… Это вельможа, который не знает, чем себя занять от скуки. Реформировать что-то в стране по-настоящему, у него желания нет. Но и конкурентов нет – у нас же ни одного независимого губернатора! Это и есть вырождение власти. Мы никуда не идем, медленно тонем. Мы же не только нефть продаем, мы распродали все на корню – я бываю на Камчатке и вижу эти фуры с никелем, золотом, икрой, рыбой… Дело ведь не в том, как мне стало жить – хуже или лучше. Надо смотреть на перспективу, а перспективы у нас плохие. Оппозиции у нас нет – поэтому и подписей мало. Общество сидит по квартиркам и думает, что ничего изменить нельзя. И эти 66 тысяч подписей – сигнал другим, что бояться не надо.

– Где вам проще работать – в Обнинске или Калуге?

– Калуга больше, и мне там удалось купить больше недвижимости. Но из-за того, что я управляю удаленно, у меня там резко падает эффективность. В плане возможностей тот же Малоярославец намного лучше Обнинска. В Боровске и Малоярославце я всегда могу прийти и поговорить с главами администраций. В Обнинске это бесполезно – городу хронически не везет с начальством. Здесь нет свободы для бизнеса.

– Тем не менее, вы любите свой город?

– Город молодой, здесь у людей есть энергия. Плюс хороший процент образованности у населения. Я же тогда вышел из тюрьмы и разгромил конкурентов! А знаете как? Я дал интервью газете «Вы и Мы», рассказал редактору Наталье Кошелевой про то, как сидел. В другой газете опубликовал фельетон – мы заменили названия фирм и все это иносказательно донесли до народа. И люди проголосовали ногами – многие отвернулись от конкурентов и пошли к нам. Бизнесмены прерывали аренду с нашими конкурентами. Многие перестали подавать им руку… Это здорово, когда тебя поддерживают в своем городе.

– Вы много путешествуете. А что любите снимать?

– Репортажку. Я беру телевик и снимаю людей – в разных странах они по разному себя ведут. Латиносы могут весь день сидеть на балконе и смотреть на улицу – это, видимо, заменяет им телевизор. Когда я впервые попал на Кубу и увидел праздно сидящих людей, я подумал, что мы зря подарили им социализм – у них реально нет стимула работать! А потом понял, что не в социализме дело! Я заметил, что там, где нет времен года, теряется ощущение времени. Зачем делать что-то сегодня, если завтра будет такой же прекрасный день? Зима не наступит, дров запасать не надо… Ведь мы двигаемся вперед, только тогда, когда жизнь сзади клацает зубами.

– Саша, вам не кажется, что сейчас фотография утрачивает свою ценность? Ее очень много – в компьютере, в телефоне, на флэшках…

– Эти фотографии будет интересно пересматривать лет через десять, не раньше. Когда я смотрю альбомы десятилетней давности, я сам себе говорю спасибо за то, что я эти фотографии снял. Не надо пытаться оценить эти фотографии сейчас – сегодня это рутина, а через несколько лет будет история. Единственная проблема – не потерять их. С цифрой есть такая проблема – компьютер поменяли, винчестер сдох – и все пропало. Поэтому я сейчас покупаю переносные винчестеры и все архивирую туда.

– А себя вы через десять-двадцать лет каким видите? И где?

– Слегка седым пенсионером на берегу Тихого океана… Владельцем небольшого отеля, чтобы жизнь бурлила рядом. Но дом в Олимпийской деревне я себе оставлю! Дом должен быть здесь, в России. И детей надо выращивать здесь, потому что под пальмами вырастут совсем другие дети…