У каждого из нас свои слагаемые достижения профессионального успеха: целеустремленность, везение, упорство, трудолюбие, высокая жизненная активность, умение оказаться в нужное время в нужном месте… Неизменным, пожалуй, остается один фактор – наличие хорошего базового образования. Максим Казак, ректор Калужского государственного университета, кандидат исторических наук, уверен: те, кто провел годы в стенах высшего учебного заведения, выходят в жизнь новыми людьми.
– Максим Анатольевич, вы помните, в каком возрасте прочитали первую книгу на историческую тему?
– Любовь к истории у меня очень давняя. Во-первых, моя мама училась на отделении искусствоведения исторического факультета МГУ. Я родился, когда она заканчивала пятый курс, и первые полгода жил в студенческом общежитии. Наверное, тяга к высшему образованию у меня оттуда! После МГУ мама вернулась в Калугу, и ее назначили директором Калужского художественного музея. Таким образом, все мое беззаботное детство прошло в окружении картин, книг, в общении с художниками и другими чрезвычайно интересными людьми. Читать я научился еще задолго до школы, а когда учился классе во втором, прочел книгу Рафаэлло Джованьоли «Спартак». И все – после этого я в историю попал. С начальной школы у меня было четкое ощущение, что история – это мое. И сегодня я очень благодарен судьбе за то, что мое желание изучать эту науку реализовалось. Я поступил на историко-английский факультет педагогического университета сразу после школы, и по окончании поехал по распределению в Октябрьскую среднюю школу Ферзиковского района Калужской области. Но связь с университетом я поддерживал постоянно, и через пять лет меня пригласили на нашу кафедру всеобщей истории в качестве ассистента, где я и начал свою профессиональную карьеру. Получается, что вся моя жизнь связана с КГПУ.
– А что ректор КГУ читает сегодня?
– К своему стыду, в последнее время я перешел на детективы! Исходя из того, что это легкая литература. Объясняю тем, что по роду деятельности всю жизнь приходится читать серьезные научные книги. Не читать не могу, это уже в крови. Но когда приезжаешь после работы домой, поздно вечером, и хочется прочитать что-то посерьезнее, не очень получается. Хотя все равно стараюсь. Например, последнее, что я прочел, – книга Умберто Эко «История красоты», некое исследование о том, как красота воспринималась в различные эпохи, начиная с древнего мира и заканчивая ХХ веком. Я вообще очень люблю книги, написанные на пересечении философии, истории, социологии… А детективы предпочитаю английские и американские, с элементами триллера. Мне всегда жутко интересно, кто убийца и когда его поймают! У меня полные собрания сочинений Конан Дойла, Агаты Кристи. Из французской литературы очень люблю Жоржа Сименона – он так «вкусно» описывает Париж!.. К сожалению, у руководителей моего уровня зачастую остается время только на такую литературу. Сейчас я стал замечать, что раньше читал какие-то более серьезные вещи. Видимо, все, что надо прочесть, я уже прочел. И теперь я имею право читать детективы!
– Как вы себя ощущаете в кресле ректора университета?
– С одной стороны, мне легко, потому что я этот университет люблю и хорошо знаю, в общей сложности я здесь более тридцати лет. Для меня это второй дом, здесь все родное. Я вообще считаю, что университет – это неотъемлемая часть нашей калужской жизни, и моя задача – сделать его еще более значимым для города и области. С другой стороны, это просто колоссальный груз ответственности, возникают проблемы и вызовы, на которые я должен отвечать уже как ректор. Для меня это опыт новый, хотя я долгое время руководил факультетом. Но факультет – это все-таки структура внутри университета. А здесь я сталкиваюсь с тем, что мне приходится решать задачи более высокого уровня, стратегические. Мне сейчас нужно много учиться, выбирать модель развития вуза, донести свое видение до коллег… Это непросто. Но я с оптимизмом смотрю вперед. Вот уже полгода как я ректор университета, но пока только вхожу в эту должность. Конечно, и ошибки еще есть, и промахи, но есть уже и явные успехи. На таком балансе я сейчас и держусь. И очень надеюсь, что через несколько лет нам удастся предъявить обществу некий новый университет. В этом и был смысл моего прихода сюда.
– Максим Анатольевич, а как вы относитесь к реформам, которые сегодня происходят в сфере образования? Изменения действительно были нужны?
– К реформам можно относиться по-разному, но это всегда движение. В системе высшего образования эти изменения, вне всякого сомнения, нужны были. Те ли реформы, которые нужны, сейчас идут? Не всегда. Но в любом случае это движение. Единственное, что меня очень пугает сегодня, – это отношение к высшему образованию как к некой услуге. Да, с одной стороны, это услуга, потому что она готовит специалистов. Но это только часть функции высшего образования, потому что основная – формирование нации. Мы в вузах воспитываем хороших людей, которые у нас поучились и вышли в эту жизнь другими, чем нежели они не учились бы в вузе. Вот эта общественно значимая функция высшего образования здорово сейчас уходит на второй план. Я очень боюсь, что без учета этой функции у нас птица будет с одним подбитым крылом. Мы будем готовить прекрасных узких специалистов, как на Западе, но уйдем от воспитания, а ведь оно важно. Вот это в системе сегодняшнего высшего образования меня пугает. А со всем остальным можно жить!
– Недавно КГПУ стал КГУ. Что теперь по-другому в вузе?
– Во-первых, мы стали классическим университетом. Это был абсолютно правильный ход, так как классический вуз дает гораздо больше возможностей. Мы стали более гибкими, можем открывать более серьезный набор специальностей. Приставка «педагогический», при всем моем уважении к этой специальности, несколько сужала наши возможности при наборе абитуриентов. Хотя в просторечье мы еще очень долго будем «педом». Опять же, сейчас активно развивается наша область, она начинает занимать значимое место на карте России. И такой области, конечно, нужен свой крепкий классический университет. Но основа всех инвестиций – человек. Мы в этих инвестициях участвуем, мы инвестируем в человека знания. И мы должны соответствовать уровню развития региона. Область должна иметь свой собственный классический университет, который бы звучал в образовательном пространстве России так же, как звучит сегодня наша область на карте страны. Пока, конечно, мы только на пути к этим высотам, но движемся динамично. Меня устраивает логика этого движения. Сейчас мы открываем много новых специальностей, в следующем году у нас появятся юриспруденция и лечебное дело – две специальности, которые обязательно должны быть в классическом вузе.
– А педагогическое направление останется?
– Конечно! Оно не просто останется, а будет одним из основных. Я вообще считаю, что педагогика – очень серьезная и интересная наука. Опять же, кто будет готовить педагогические кадры для нашей области? Одним из векторов нашего движения будет создание институтов на базе факультетов, среди них в рамках КГУ будет и институт педагогики. Педагогов будем готовить обязательно – это же наша фишка! Мне кажется, для сегодняшней жизни педагог – это вообще универсальная профессия. У педагога есть всё: общие знания, знания в области педагогики и в области психологии. То есть это умение работать с людьми, руководить ими. Я бы не был таким, как сегодня, если б в свое время не закончил именно педагогический институт!
– Как вы считаете, Максим Анатольевич, уровень образования влияет на успешность человека?
– Абсолютно да! Мне кажется, что на успешность человека влияют два фактора. Первый и основной – уровень образования: что ты закончил, что тебе в этом вузе дали и что ты взял. И в данном случае то, что у нас такое мощное базовое образование по всем факультетам, играет очень большую роль. А второй фактор – случай, которому тоже отводится не последнее место в жизни человека. Вот, на мой взгляд, два компонента жизненного успеха.
– А что для вас значит понятие «культурный человек»?
– Вы знаете, был такой замечательный русский историк Дмитрий Сергеевич Лихачев. И когда его спросили: «Дмитрий Сергеевич, кого вы считаете интеллигентным человеком?», он ответил, что самые интеллигентные люди, которых он встречал, – это индийские крестьяне. – «Но как же? Ведь они безграмотные совершенно!» – «Ах, вы об этом!..» Я глубоко убежден: культура человека не связана с образованием. По большому счету, я не знаю, что такое культурный человек. Для меня это вопрос разговора с ним, субъективные личные ощущения. Мне с некультурными людьми некомфортно.
– Вы постоянно работаете с молодежью – какая она сегодня?
– У нас замечательная молодежь! Все эти современные россказни про то, что они плохие, – это ерунда. Наша молодежь оболгана, прежде всего, телевидением, которое находит какого-то идиота и начинает его раскручивать как системную проблему. Идиоты и дураки были всегда. Я все время, когда смотрю, думаю: Господи, ну где же вы их нашли? Придите в наш университет – такие лица! Такие разговоры! Такие глаза! У них потрясающая энергетика! Надо просто понять, что молодежь такая же, как всегда. Это вечная проблема – старшее поколение ругает молодежь. Еще в произведениях Платона можно найти такие строки! Старшее поколение должно понять одну простую вещь: они другие. Они не хуже и не лучше – они другие. Они не хотят быть такими, как мы. Так ведь и мы в свое время не хотели! Если человек это понимает– ему очень легко с молодежью общаться. Если не понимает – наступает глухое раздражение, потому что изменить их невозможно. Сделать их такими, как мы, мы не сможем, и не надо пытаться – они и должны быть другими!
– Максим Анатольевич, есть ли сегодня конкуренция между такими вузами, как КГУ и МГТУ и коммерческими?
– Смотря что мы называем конкуренцией. В научном плане и КГУ, и «бауманский» вне конкуренции. Я ничего плохого не хочу сказать про коммерческие вузы, но для того, чтобы заниматься наукой, нужна очень серьезная традиция, нужны научные школы. Может быть, коммерческие институты просто не успели еще их создать. В отношении организации студенческой жизни мы также вне конкуренции. Студенческие вёсны, КВН, студенческий театр – где еще есть подобное на таком же уровне, как у нас? В отношении абитуриентов мы, конечно, конкуренцию испытываем. Но вообще я считаю, что человек, оканчивая школу, должен ответить для себя на два вопроса: мне высшее образование нужно или нет? гуманитарий я или технарь? И всё. Если он гуманитарий, он должен идти к нам. Если технарь, то можно к нам, можно – в МГТУ. С «бауманским», кстати, мы не конкуренты, у нас складываются очень хорошие отношения. У них своя ниша, у нас – своя. И совсем отдельная – у «тимирязевки». Вот это значимые для Калуги вузы. А еще я считаю, что у высшего учебного заведения на первом месте должна стоять такая важная моральная штука, как ответственность. А ведь у нас сейчас 28 филиалов коммерческих вузов! Какое они образование там дают? Ведь приходят туда 17-летние юноши и девушки. Вот что они там получат? В этом плане ответственность должна быть очень серьезная. Вузы, которые дают некачественное образование, со временем уйдут. Потому что я вижу, что у родителей появляется все больше осознания того, что важно не наличие диплома, а качество знаний, которые получит их ребенок.
– У вас растет дочь. Вы оказываете влияние на то, какой вуз она выберет в будущем?
– Конечно! Я на выбор своей дочери начал влиять, когда ей исполнилось три с половиной года. В это время я стал ей читать правильные книжки – детские энциклопедии. Мне важно было понять, что ей интересно, и я даже немного испугался, когда она запала на динозавров и мамонтов! Но потом я понял, что она у меня – будущий филолог. Я с детства приучал ее к хорошим книжкам, изучал с ней иностранные языки. Сейчас она уже блестяще говорит на английском. Ей четырнадцать, и я вижу, что в плане развития я вложил в нее все, что хотел. И она все взяла. Я вообще очень горжусь дочерью, это одно из самых лучших моих достижений. Позже я еще буду с ней разговаривать о том, что сначала надо получить хорошее базовое образование. А это наш филфак, вне всякого сомнения.
– Максим Анатольевич, вы всю жизнь среди людей. А одиночество вам знакомо?
– Да, конечно! Кстати, у психологов даже есть такое понятие – ситуация вынужденного общения. Многие из нас в ней находятся. Но чувство одиночества свойственно всем людям. Скажу даже больше: человек время от времени должен уходить в себя, иначе закипают мозги. – Но ведь некоторые очень боятся этого чувства… – Они врут. Я глубоко убежден, что нет человека, которому не было бы свойственно чувство одиночества. Мне кажется, это очень хорошее охранное чувство, которое периодически нас из безумного ритма жизни выключает. Особенно тех, кто постоянно вынужден общаться. Еще одиночество – это очень хороший момент, чтобы подумать… Это время, когда человек предельно честен с собой. Один на один. И в жизнь ты потом возвращаешься немного другой. Поэтому я люблю чувство одиночества. Оно, кстати, у меня возникает, когда я слушаю музыку.
– А какую музыку вы любите?
– Наверное, как ректор я должен сейчас сказать, что русскую классическую… Но на самом деле я люблю английскую рок-музыку 70-х годов, я на ней вырос, воспитывался. Причем я слушаю музыку только на виниле, я меломан, собираю коллекции, ищу редкие пластинки… Когда мне совсем плохо становится, я поставлю пластинку – и у меня уже совершенно другое настроение! И если мне необходимо побыть в одиночестве, я беру пластинку. Или книгу.
– Вы очень жизнерадостный человек. А есть ли что-то, что вас тревожит в жизни, пугает?
– Есть, конечно. Например, меня тревожит – но в хорошем смысле этого слова – та ответственность, которую я сейчас на себя взвалил, – что будет с вузом… Конечно, меня тревожит будущее дочери – как у нее жизнь сложится… Я беспокоюсь о здоровье моих родителей… Я ведь обыкновенный человек! У меня нет каких-то таких глобальных тревог о судьбе страны, мира – там все будет хорошо. Я как историк могу сказать, что бывали мы в ямах и похуже, чем та, из которой сейчас выбираемся. А тревожат меня обычные человеческие вещи – работа, семья, родители… Но я всегда был оптимистом, и это здорово помогает мне по жизни. Я глубоко убежден – впереди лучшие времена!
Наталия Егорова
Фото Дмитрия Демидова и из личного архива Максима Казака
Наш любимый декан.
Самый лучший препод во всем бывшем КГПУ.
И просто хороший человек.