15 лет назад на творческом небосклоне города Калуги зажглась яркая звезда – «VIVA DANCE». Сегодня этот Центр хореографического воспитания носит почетное звание «Народный коллектив». Но эти успехи не были бы возможны без еще одной звезды – художественного руководителя, балетмейстера коллектива Важесовой Алены Андреевны. Ее любовь к танцу, неиссякаемая энергия и внутренний свет позволяют воплощать в жизнь самые смелые творческие идеи.
- Алена Андреевна, расскажите, с чего начался «VIVA DANCE»?
– Я взяла словарь и нашла два подходящих слова: VIVA – «да здравствует» и DANCE – «танец». Сейчас много подобных названий, а тогда мы еще не были так европеизированы, и лучше воспринимались русские названия. Но я считаю, что название было правильно выбрано. «Как вы лодку назовете, так она и поплывет».
– Время быстро летит. Как сложились эти 15 лет?
– Не скажу, что было просто. Из года в год мы стремимся к совершенству, стараемся подняться все выше и выше, усиливаем программу. Первые два-три года, как ни крути, коллектив еще слабый: дети неподготовленные, нет сложившегося репертуара. Мы достигли своего расцвета к десяти годам, когда появились уже «ветераны» – дети, которые пришли к нам в свои три года и выросли в нашем коллективе. Сейчас «VIVA DANCE» набрал полную силу.
– На сегодняшний день ни одно значимое городское и областное мероприятие не проходит без вашего участия.
– Спасибо руководству города и области, которое нас приглашает. Значит, мы нравимся зрителю и развиваемся в правильном направлении. В Калуге много танцевальных коллективов. И приятно, что у «VIVA DANCE» есть своя ниша, свое место под солнцем.
– Как вы считаете, почему Калуга такой танцующий город?
– Мне кажется, любая провинция – танцующая. В провинциальных городах очень много хореографических коллективов. Мировоззрение у людей столичных и провинциальных разное. Я могу говорить, потому что знаю об этом не понаслышке: я имела и имею коллективы одновременно в Москве и Калуге. Провинция более трудолюбива. Люди идут через тернии к звездам. Дети здесь более целеустремленные.
Я выросла в большом Дворце культуры «Строитель». Там было чем заняться. Вот Алена и занималась всем, чем хотела.
А в Москве другое отношение. Родители не приводят детей на танцы, чтобы ребенок достиг определенных успехов. Нет! Там стараются загрузить ребенка по максимуму чем угодно, лишь бы он не сидел без дела и не болтался по улицам. У нас было четыре филиала в Москве, и я их закрыла по причине того, что не была удовлетворена результатами, сейчас есть новый филиал в Москве, в развитие которого мы вкладываем много сил.
– С детьми работать очень сложно. Как вы приняли такое решение?
– А у меня, можно сказать, выбора другого и не было. Мои родители всю жизнь работали с детьми. Мама у меня дирижер-хоровик, папа профессиональный джазовый трубач. У него была своя школа, у мамы был большой хор «Ровесник», потом она стала директором музыкальной школы, а потом директором всего ДК «Строитель».
– По логике вещей, вы должны были бы петь, а не танцевать!
– А я и пела. Кто вам сказал, что я не пела?! Вы представляете, я выросла в большом Дворце культуры «Строитель». По всем трем этажам бегала, как дома. Кружков была масса: и вязание, и выжигание, и цирк, балетная и музыкальная школы, и английский язык, бальные танцы с большим паркетным залом, где сейчас ресторан открылся. Жаль, что ДК «Строитель» больше нет. Там было чем заняться. Вот Алена и занималась всем, чем хотела. Единственное, родители настояли на том, чтобы я закончила музыкальную школу. Но я не жалею. Семь лет в музыкальной школе по классу фортепиано не проходят даром. Я и сейчас под настроение могу сесть к инструменту и сыграть. Руки все помнят: Генделя, Бетховена…
– Значит, музыкальность досталась вам по наследству от родителей?
– У меня не только родители музыканты, и тетя моя музыкант. У нас в роду по польской линии – Шопен! Это без врак. Прапрапрадед строил в Варшаве костелы. Его звали Ян Квятковский. Прабабушка в детстве рассказывала об этом, но дети обычно не придают бабушкиным рассказам особого значения. А надо было все записывать.
– Куда вы поступили после окончания школы?
– После школы никак не могла определиться, куда поступать. Думала, может в ветеринарный институт, люблю животных. Или в школу милиции… Вообще, девчонка я была резвая. Мало кто знает, что я была призером чемпионата России по самбо и дзюдо.
А поскольку я не могла понять, кем точно хочу стать, а жила около педагогического института, – прямая дорога мне была туда. Выбрала факультет начальных классов, потому что там дается огромный спектр знаний, начиная от русского языка, заканчивая анатомией и ботаникой. Учиться было очень интересно. Но потом я решила, что в школе работать не буду. В школе очень много бумажной работы и волокиты, а для меня это катастрофа.
– И чем вы решили заняться?
– Поскольку знания были достаточные, я подумала: почему бы не создать центр дошкольного воспитания и не готовить деток к школе. И тогда мы в ДК «Строитель» создали большой центр «Алфавит». Это, мне кажется, был чуть ли не первый в Калуге коммерческий центр дошкольной подготовки. Центр был очень хороший, сильный, известный. Мы готовили детей по всем направлениям. Вот сейчас учат в школах на печатных тетрадях. А тогда я сама это придумывала, брала обычные тетради, рисовала в них фигурки животных, показывала, как штриховать, раскрашивать…
– То есть это был успешный бизнес?
– Да. Восемь лет я проработала там. Но эта работа со своей спецификой. Дети приходят к тебе несмышленышами, ты с ними занимаешься, а они уходят в школу, и успехов их ты уже не видишь! А у тебя все заново. Мне этого было мало.
Жить с родителями я не смогла бы. А работать с родителями очень здорово. Мы друг друга дополняем. Конечно, мы можем и повздорить… Без этого никак. Мы же все эмоциональные.
– Вы и сейчас работаете с родителями, насколько я понимаю. Как вам вместе работается?
– Шикарно! Вот жить с ними я не смогла бы. А работать с родителями очень здорово. Мама взяла на себя все организационные вопросы. Папа помогает с музыкальной составляющей. Мы друг друга дополняем. Конечно, мы можем и повздорить, и ногами потопать, и покричать… Без этого никак. Мы же все эмоциональные. Мама вообще вулкан. Но мама очень продвинутый, современно мыслящий человек. Таких мам – единицы. Все подруги мне всегда завидовали. Что касается творчества, если надо посоветоваться, да и в личной жизни тоже, я маме очень доверяю. Именно благодаря маме я стала заниматься танцем.
– Как это получилось?
– В детстве я танцевала в разных коллективах по чуть-чуть. Ходила и на балет, и на бальные танцы. Но для меня хореография в тот момент была неинтересна и непонятна. А с первого курса университета я вдруг ударилась серьезно в танцы. И в течение всех институтских лет все студвесны нашего факультета были на мне и еще на нескольких девчонках. Не имея никакого хореографического навыка, мы делали довольно сложные вещи.
А в то лето, когда я окончила институт, мой отец уезжал по контракту работать в Варшаву, и я решила съездить с ним. Ну погуляла я там, посмотрела и… нашла школу джазового танца.
– Вас с вашей польской кровью, наверное, там принимали за свою?
– Польские друзья мне говорили: если хочешь быть абсолютно похожей на польку, не крась губы красной помадой. Ну, от этого я, конечно, отказаться не могла. Девчонки там носили сарафаны и кеды, например. То, что сейчас модно здесь, тогда там уже было. А я на каблуках и с красной помадой! Прошла отбор молча, не зная совершенно языка! Нас строили в ряды, давали комбинации, мы повторяли, по результатам отсеивали. И у меня все получилось. Мы танцевали в стиле Джанет Джексон –джаз-фанк, хип-хоп, айрн би. И я поняла: вот оно – мое!
– Говорят, в театре и в музыке профессия сама выбирает своих служителей.
– В моем случае, можно сказать, судьба сама направляла меня. После возвращения из Варшавы в ДК пришло приглашение из Санкт-Петербурга на курсы повышения квалификации хореографа первой ступени. Конечно, у меня глаза загорелись. Там собрались люди после хореографических школ, училищ, и всего несколько человек, таких как я, – самоучек, без специального образования. Мастер-классы, классический танец, народный, джаз, современная хореография… После окончания учебы несколько человек отметили особо, в том числе и меня. Предложили поступить на отделение хореографии. И я маме благодарна, когда она сказала: «Хочешь учиться? Тогда давай! Все получится!»
На вступительных экзаменах мы сдавали сочинение и хореографическую импровизацию. И я показала то, чему училась в Варшаве. Современная хореография в России еще не была так популярна. Меня приняли на заочное отделение. И примерно в то же время создала «VIVA DANCE».
– По сравнению с 2000 годом вам работается легче или труднее?
– Конечно, легче. Тогда у меня все было неизвестно, все вновь. Я училась в Питере. Параллельно учила детей, они учили меня. Если сейчас занятия в группе длятся полтора часа, то тогда такая же группа занималась три часа: полтора часа классика или народный танец и полтора часа современной хореографии. Представляете, как было тяжело. Но дети бежали на занятия с удовольствием. И благодаря такому интенсиву мы и развились так быстро.
– А вы лично насколько изменились?
– В профессиональном плане очень сильно выросла, стала более уверенной. А как человек, думаю, совсем не изменилась. Мне кажется, ничто не может изменить сути человека. Я не признаю все эти стоны: «Жизнь тяжелая была, поэтому и я такая стала».
Мне кажется, у меня позитивный, добродушный характер. Я открыта к общению. Не завистлива, никогда не навязываю свою точку зрения.
Все дело в среде, где я выросла. У нас спокойная семья, интеллигентные творческие родители. Я маме благодарна за то, что она меня воспитала с высокой самооценкой. Она мне всегда говорила и говорит: «У тебя получится! Ты сможешь!» Только так.
– Вы можете определить жанровость вашего коллектива.
– Мы универсалы. Сама я больше люблю, хорошо знаю и преподаю современную хореографию: джаз-модерн, афро-джаз, степ. Мне посчастливилось пожить и поучиться этому еще и в Англии. В репертуаре «VIVA DANCE» есть и эстрадные танцы, и историко-бытовые костюмированные номера, и шоу-танцы, когда просто красиво и все. Такие танцы тоже нужны.
– А народные танцы?
– Народные танцы в приоритете! Потому что это наша культура, и дети должны знать свои основы. Это как говорят: «Я оперу не люблю». Да ты просто ее не понимаешь! Народный танец также не любить нельзя. Мы же русские люди, народный танец у нас в крови. Это энергия, красота, харизма, и душа всегда на это откликается. Поэтому любовь к нашему русскому искусству надо прививать и воспитывать с детства. Тут мне помогает мой верный соратник, Юлия Викторовна Батманова, педагог-хореограф по народному танцу. Вот с ней мы и достигли успехов в нашем творчестве. Сейчас у нас много педагогов по разным дисциплинам, потому что и коллектив у нас большой, но для того, чтобы заниматься народной хореографией, нужно приобрести обувь, сшить костюмы, иметь педагога-народника, а это не все коллективы могут себе позволить!
Это как говорят: «Я оперу не люблю». Да ты просто ее не понимаешь! Народный танец также не любить нельзя. Мы же русские люди, народный танец у нас в крови.
– Как вы считаете, какое будущее у хореографических центров в стране?
– Надеюсь, что наша власть возьмется не только за спорт, но и за развитие культуры. Посмотрите, строятся стадионы, катки, лыжные трассы и бассейны. А дома культуры, творчества, наоборот, исчезают. Все развалилось, отдано, продано… А хореографические коллективы так же ездят по миру, представляют Россию. Мы и в Москве общаемся с коллегами, это повсеместная тенденция. Так можно вообще уничтожить целый культурный пласт! Это разве нормально? У меня мечта есть, чтобы самодеятельные коллективы имели техническую базу как профессионалы. Тем более, что многие наши старшие воспитанники уже работают на уровне профессионалов, танцуют в профессиональных коллективах на одной сцене с «Гжелью» и «Березкой» и учатся в университетах на кафедре хореографии. Нас приглашают работать на Дни города Москвы и других городов России, мы уже четыре раза выступали в Кремле и объездили с фестивалями и гастролями 15 стран мира.
– Много лет вы живете на два города и можете оценить Калугу со стороны.
– Наш город чрезмерно спокойный, размеренный. Люди здесь более добродушные. Но Москва по темпераменту мне ближе. Я люблю ее размах, простор. Мне нравятся большие дома, движение, тысячи людей. А в Калуге мне комфортнее работать, потому что здесь меня знают.
Поэтому у меня два дома – в Москве и в Калуге. Иногда подруги звонят, спрашивают: «Ален, ты где?» Я говорю: «Дома». Они спрашивают: «Где конкретно?!» Сама я, каюсь, очень редко звоню своим друзьям. Совсем нет времени на встречи. Когда я не на работе, тогда я с семьей. И наоборот. Или в дороге. Когда езжу между городами, что-то придумываю, слушаю музыку. Я беспокойная в плане идей. Мысленно приходят образы, которые можно поставить. Много номеров так родилось.
– Что сейчас составляет главный интерес в жизни?
– Все мои интересы связаны с творчеством. Мне всегда интересна новая талантливая хореография. Ради этого, например, я могу полететь в Стокгольм, чтобы посмотреть «Щелкунчика». Еще моя страсть – лошади. Раньше лошади занимали еще большую часть моей жизни. А два года назад после серьезных травм я притормозила. Меня мой конь сбросил, я сломала обе руки, разбила голову. Пока у меня образовалась маленькая фобия.
В работе у меня проходят все хвори, все проблемы забываются. Наверное, танец – это мое призвание. когда человек занимается своим делом, он забывает обо всем.
– Насколько я понимаю, вы обеспеченная женщина, могли бы вообще не работать, заниматься домом.
– Картошки-кастрюли – это не мое. Хотя одно время я с удовольствием ставила пироги, консервировала, варила варенье. У меня в доме была отдельная комната, забитая банками с заготовками. Но этот период прошел. И, к счастью, моя вторая половина говорит: «Я с тобой живу не для того, чтобы ты стояла у плиты».
– Алена, вы рассказываете совершенно сказочную историю. Кажется, что сам Господь вам помогает.
– В какой-то мере я верующий человек. Возможно, с годами эта вера усилится. Мне очень повезло в жизни, я счастлива, обласкана и судьбой, и людьми. Я выросла в хорошей семье. Не испытывала никогда никаких лишений и проблем. Меня никто не обижал. Всегда делала то, что нравится. И горжусь тем, что свои мечты воплотила в жизнь. Даст Бог, так будет всегда.
– О чем еще вы мечтаете?
– Чтоб родители и близкие были здоровы. Еще хотелось бы получить в Калуге хороший зал для занятий. И чтобы «VIVA DANCE» стал губернским ансамблем…
– Может так произойти, что вы перестанете заниматься хореографией и найдете для себя другое дело?
– Хореография настолько разнообразна, дает такой простор для творчества, что надоесть это просто не может. И есть же еще такая вещь, как призвание. Наверное, танец – это мое призвание. В работе у меня проходят все хвори, все проблемы забываются. В этом и заключается правильность выбора профессии: когда человек занимается своим делом, он забывает обо всем.
текст: Анна Большова
фото: Дмитрий Демидов (Мамяс)
фото обложка: Александра Рихтер
