Совсем недавно калужский Театр юного зрителя получил грант российского министерства культуры на постановку пьесы нашего земляка Андрея Убогого «Сестры». Кажется, первый раз такое случилось в истории театральной Калуги. И уж точно – в истории нашего ТЮЗа.
Постановка увидела свет благодаря интеллектуальному сотрудничеству двух художников – писателя Андрея Убогого и режиссера Михаила Визгова.
Убогий – один из наиболее значительных прозаиков России, автор замечательных романов и столь же замечательных эссе, а с недавнего времени – и незаурядный драматург. Визгов – художник-философ, главнейшая тема трудов которого – жизнь души человеческой. Из этого тандема и родилась пьеса, насыщенная смыслами основательно и густо. Прежде всего, конечно же, приметна аллюзия с «Тремя сестрами» Чехова. В пьесе Убогого ведь тоже три сестры – правда, это медсестры, работающие в больнице какого-то провинциального города. Ну, например, Калуги. И, как и героини пьесы Чехова, медсестры эти мечтают – о Москве. А в итоге по-чеховски остаются в провинции.
Вот только итог этот – и тут уже явное отличие от чеховской пьесы – оказывается для медсестер Ольги, Ирины и Марии почти что счастливым. Нет, это вовсе не хэппи-энд на голливудский лад. Все три героини обретают любовь. Но всякий раз это любовь, обремененная то тяготами, то драмами. Но что уж тут поделаешь – все как в жизни. И все же – любовь! Все же – счастье… А еще эти больничные красавицы обретают дружбу, обретают дело, обретают себя. Их души взрослеют, претерпев суровые испытания.
Вот самая заводная, самая яркая из них – Оля (Алина Шелест). Она оказывается в той самой заветной Москве – на панели. Казалось бы, жизнь сломала ее. Но нет: она оказывается в родной больнице – и больница излечивает ее. И срабатывает формула, чуть ли не всякий раз заложенная в произведения Убогого: чем хуже человеку, тем лучше человек. И наконец-то приходит к ней ее школьный воздыхатель – Павлик (Алексей Алешко).
А Ирина (Евгения Одинцова), девушка очень умная и очень серьезная, влюбляется в женатого человека – в заведующего отделением. И тот ее любит – причем прямо-таки отчаянно любит. Только семью никак не может бросить, человек уж очень хороший. Вот такая любовь – безысходная, бестолковая, злая. Но все-таки отнюдь не несчастная.
Пожалуй, лишь Мария (Екатерина Крохмалева), самая скромная, самая тихая из сестер, вполне счастлива в итоге. Но и ее счастье – отнюдь не легкое. Кровью своей делится она с погибающим Иваном (Иван Денисов) – и в кровной связи оказывается с ним. Становится его женой и многодетной матерью. Счастье это? Несомненно. Но уж точно – многотрудное счастье.
Три сестры. Три судьбы. Но три эти судьбы сплетены не только с судьбами других героев спектакля. Они сплетены с судьбой всей России. Зрители время от времени слышат заветное слово – Москва. И «как много в этом звуке для сердца русского слилось»… Много! И не только хорошего. Москва помянута в спектакле весьма грубым эпитетом. Для нынешнего русского она давно уже не «матушка», а скорее злая мачеха. Она соблазняет и душит души, катком проходится по судьбам…
Вероятно, не все зрители согласятся с этим. Да и соавторы спектакля, не сомневаюсь, прекрасно знают, что Москва – очень разная. Есть за что ее ненавидеть, есть и за что ее любить. Но несомненно, что ко многим провинциалам, мечтающим о жизни в столице, она чаще всего оборачивается звериным ликом.
И возвращение Ольги в больницу – это возвращение домой. Возвращение в ту добрую коренную Россию, которая и по сей день верит человеческим слезам. Возвращение к близким ей людям, возвращение к себе.
Это Возвращение в ту добрую коренную Россию, которая и по сей день верит человеческим слезам
Все персонажи спектакля – даже и Безумный актер (Владимир Киселев), ранящий Калинина, – все они несут в себе боли, надежды, радости России. Страны в чем-то порой почти что нелепой, но великой. Страны, которая измучена застарелыми болезнями, но, кажется, постепенно выздоравливает.
И ведь все это показано и рассказано в спектакле без пафоса – просто, ясно, честно. И невозможно, пожалуй, увидеть, где тут граница между пьесой Убогого и спектаклем Визгова. Драматургия и театральное действо слиты воедино. Театральный образ не сконструирован, а вылеплен, составляет единый художественный, смысловой массив.
Один из зрителей, побывавший на премьере спектакля, сказал, что в нем «доброта разлита». И ведь впрямь, спектакль получился – добрый. При всей его жесткой правдивости. Персонажи его – все! – люди больные, но хорошие. Душевные. Не быдло, не пипл, а хорошие русские люди. Наш родной русский народ.
Образ, выросший на сцене ТЮЗа, уже в силу органичности своей, тяготеет к живописности. У него – глубокое и неровное дыхание. Да и временная уплотненность действия, когда на протяжении спектакля разворачиваются целые судьбы, придает ему динамичность и текучесть.
Совершено большое общее дело. Совершено, но, видимо, не завершено. Михаил Визгов намерен и далее развивать уже сформировавшийся, в общем-то, образ. Он хотел бы усилить какие-то театральные краски, сильнее натянуть сюжетные нити. Что ж, спектакль – в становлении. Да и как иначе? Ведь все живое растет, развивается.
А спектакль-то – живой.
Текст: Владимир Обухов
Фото: Алексей Никитин
