Любовь к искусству и скульптурное образование Бориса Невинного нашли воплощение в ювелирных изделиях, которые сияют не только алмазной гранью, но и тонкой ручной работой автора.
- С чего началось ваше увлечение ювелирным делом?
– Родители-геологи передали мне свою любовь к камню, и я закончил камнерезное отделение Абрамцевского художественного училища. Там же познакомился с будущей супругой. Позже получил образование в институте имени Репина. Но искусствоведы в то время мало кому были нужны. Долгое время я работал художником на «КАДВИ». К 1 Мая 40 штатных художников за месяц начинали агитационное оформление машин, тележек и прочего оборудования.
– В советское время золото не было так доступно, как сейчас, ведь так?
– В советское время в Калуге была единственная ювелирная мастерская «Рембыттехника». Частным образом заниматься ювелирным делом было запрещено. В «Рембыттехнике» был ограниченный выбор украшений: несколько образцов колечек и серег. Золото было под диким запретом. Заводы снабжали страну ординарными знаменитыми кольцами с искусственным рубином. Это только в кино мы видели, что дочка Брежнева любила бриллианты. И уже когда в начале 90-х позволили создавать свои мастерские, я стал работать ювелиром. Люди тогда скупали подряд все золото.
Золото было под диким запретом, заводы снабжали страну знаменитыми кольцами с искусственным рубином
– Что можете сказать о европейских особенностях ювелирного дела?
– Мне довелось некоторое время пожить в стране «часовщиков и ювелиров» – Швейцарии, в маленьком городке Олтон. Страна – как парк культуры и отдыха, где каждый камушек на своем месте. Бросается в глаза то, что не видно молодежи, они постоянно учатся и работают, а гуляют и отдыхают пенсионеры да мамы с колясочками. Даже вечером ситуация не меняется. На 20 тысяч жителей восемь непохожих друг на друга ювелирных магазинов, где каждый мастер старается удивить. Пенсионеры в Швейцарии – самые лучшие и ценные клиенты у ювелиров. Они ездят на дорогих машинах и реставрируют старинные украшения, которые олицетворяют их молодость и «воскрешают» воспоминания, платя за это хорошие деньги.
– Что самое сложное в работе ювелира: процесс изготовления или общение с клиентами?
– Для меня золото как для плотника доски. У меня нет благо говения перед ним и перед бриллиантами. Поначалу было непривычно привыкнуть собирать каждую крупиночку золота, ведь каждый грамм – 1000 рублей. Рутинные этапы работы помогают преодолевать аудиокниги. Настроение клиентов, их умение передать свои эмоции также влияют на процесс изготовления. Был случай: девушка купила в Таиланде сапфир, а позже в этом путешествии ее молодой человек сделал ей предложение. Она решила заказать на память колечко с этим камушком. С удовольствием взялся за работу. Мне было приятно, что у нее осталось материальное воспоминание об этом событии.
– Пригодилось ли вам скульптурное образование в ювелирном деле?
– Мое образование, бесспорно, помогает мне в работе. Раньше я хотел стать художником. Скульптура и живопись расположены практически в одной плоскости. Мое хобби – искусство, приобретаю книги, посещаю музеи и без ложной скромности скажу, что разбираюсь в этом.
– Были мысли создать свою коллекцию?
– Задумки были, и есть работы – серебряные фигурки в стиле абстракционизма. Когда я выставлял изделия на выставке в Доме художника, одна московская галеристка заинтересовалась ими, но я не смог отложить текущие заказы. Впрочем, желание воплотить идеи осталось до сих пор.
– Изменились ли технологии в ювелирном деле?
– Ювелирное искусство – одно из самых древнейших, но, как ни странно, технологии кардинально не изменились, и на средневековых картинах я узнаю свои инструменты. Механические технологии меня не привлекают. К изделию можно подойти, как к скульптуре, когда каждый завиток и деталь приобретают законченные формы.
– Что может вас вдохновить на создание уникального украшения?
– Бывая на юге, я часто замечаю удивительные природные рисунки на раковинах, гальке, семенах растений, листьях. Один раз я нашел на берегу моря высохший череп какого-то зверька, он был настолько выветренный, что напоминал вышивку.
– Расскажите, что нового в последнее время вы открыли для себя в работе?
– Мне очень понравилось делать серебряные портретные брошки – это нестандартная ювелирная работа с элементами живописи. На плоских по форме изделиях изображается чаще профиль лица.
– Как борются в России с фальшивками?
– Каждое ювелирное изделие в России должно быть апробировано. Но недобросовестные ювелиры подделывают клеймо даже на украшениях с настоящим золотом. В Европе мастер сам опробирует изделие и отвечает за него репутацией.
– Вам приходилось чувствовать себя обманутым?
– Один раз была неприятная история. На дворе 90-е годы, и мои постоянные клиенты доверили большой золотой слиток, чтобы я сделал из него настоящую коллекцию. Дома я заметил внутри него свинец. Я просто обмер тогда! Это дикие деньги, я никогда столько не заработаю, чтобы с ним рассчитаться. Как это делается: свинец кладут в гальванику и наращивают вокруг полумиллиметровый слой золота. Хорошо, что обошлось, и клиент не потребовал деньги. Что касается камней – определить их истинную ценность могут геммологи, но в Калуге таких специалистов нет. Главное в ювелирном деле – честность. Обмануть никого не получится, надо уважать своих клиентов.
Беседовала: Ирина Рязанова
Фото из архива Бориса Невинного
