Георгий Саруханов — Кандидат медицинских наук, пластический хирург клиники «Астро» — принадлежит к элите пластической хирургии. Его опыт в пластической и эстетической хирургии более 30 лет. Георгий Михайлович является одним из основоположников липофилинга и липоскульптуры в России. Постоянный участник, докладчик международных конгрессов, симпозиумов. Его график операций расписан на месяцы вперед, «делать грудь, талию и бедра» к нему в клинику «Астро» приезжают пациенты со всей страны. Потому что главное в профессии пластического хирурга — это положительный предсказуемый результат.
— Георгий Михайлович, вы считаете, сколько операций уже провели?
— Конечно. Но не количество операций создает авторитет хирурга. Первые годы я делал около 700 операций в год. Сейчас делаю около 500. Но это не значит, что я стал меньше работать или меньше времени проводить в операционной. У меня изменились качество и объемы операций. Первые годы моей практики у меня было много операций на лице, иногда в месяц я делал около 30 – 40 блефаропластик, сейчас 5 – 6. Теперь у меня больше сложных, масштабных, сочетанных операций. Для меня сегодня важен не поток пациентов, а внимание и концентрация на каждом из них. Я стал еще более требовательным к самому себе и результату.
— Расскажите, пожалуйста, на чем вы специализируетесь?
— Последние пять лет мое направление в пластической хирургии сместилось от лица к телу. Сейчас преобладают операции по коррекции груди, живота, ягодиц и формированию фигуры в целом. Но стараюсь разнообразить свою практику, чтобы не забывать о том, что многое умею, и не терять навыки.
— А где начинался ваш путь в медицину?
— В Ташкенте. После школы неожиданно даже для себя я решил поступить в Ташкентский государственный медицинский институт.
— В вашем роду были врачи?
— Насколько я знаю, нет. Мама моя филолог, кандидат наук. Папа — профессор, работал в Москве в институте Менделеева. Они думали, что я буду заниматься музыкой или историей, или географией, или стану режиссером, потому что по складу ума я гуманитарий, в школьные годы занимался в театральной студии. На первом курсе мединститута я думал, что совершил ошибку, но потом втянулся. После института 10 лет работал хирургом-урологом, занимался андрологией, проблемами мужского бесплодия, реконструктивными операциями, решением проблем потенции хирургическим путем. Когда принял решение уйти в пластику, уже был ведущим специалистом направления микрохирургии, получил высшую категорию, защитил кандидатскую диссертацию.
— Почему? Чем вы руководствовались?
— В первую очередь профессиональным развитием. Мне стало недостаточно общей хирургии. На том этапе мне показалось, что все, чего хотел в урологии, я достиг. И дальше будут тысячи одинаковых операций. А мне хотелось расширить свои возможности и способности.
С этой же целью потом я переехал из Ташкента в Санкт-Петербург, где у меня не было ни кола ни двора, ни знакомых. Жил на съемной квартире, иногда не хватало денег на метро, а в Ташкенте оставались жена и двое детей. Но я оперировал, создал и возглавил там прекрасную клинику.
Эстетическая хирургия — это возможность отойти от шаблонов, это сродни искусству, творчеству. В пластике каждый случай не похож на другой и требует уникальной комбинации решений. Пластика вариативна, близка к импровизации, к фантазии и держит все время в тонусе. Для меня это очень интересно каждый день.
— Какие виды операций вы практикуете?
— Операции, которые мы проводим в клинике «Астро», являются самыми современными и передовыми. Методики коррекции фигуры и лица, которыми владеют наши хирурги, —
одни из лучших. Не так много клиник, которые разносторонне оперируют во всех направлениях от макушки до пят и проводят сложные сочетанные операции «живот+грудь», «живот+ягодицы» и т. п.
Это и блефаропластика, и ринопластика, и подтяжка лица. Делаем простые увеличения и подтяжку груди, и сложные операции по исправлению выраженной асимметрии, гигантомастии, пластику после мастэктомии.
Все виды абдоминопластики — пластики живота. Липосакцию, липофилинг или фэтграфтинг — пересадка жировой ткани, когда мы берем жир из одной части тела, переносим его в другую и с помощью него создаем красивый силуэт — вытачиваем талию, фланки, прорисовываем контуры мышц, делаем высокие и упругие ягодицы.
— Как у Филиппа Киркорова?
— Ну, как раз насчет его ягодиц не скажу точно. Возможно, они накладные. Но, что он сделал лицо и липосакцию тела, это точно.
Вообще, ягодицы — это не самое сложное. Ягодичная зона считается наиболее благоприятной для приживления собственного жира. Других таких областей в организме нет.
В груди, например, мы не можем добиться такого приживления. Таково природное строение ягодиц. Ягодичная зона может принять большой объем жира, там он ведет себя по-другому, он устойчив.
— Вас называют пионером российского липофилинга.
— Звучит нескромно, но это так. Я начинал осваивать эту технологию еще в конце 90-х. Это сейчас она считается рутинной операцией и приобрела широкое распространение. А тогда в России этим занимались единицы. Учиться было практически не у кого. Не было никаких конгрессов, обучающих семинаров, не было литературы, интернета, чтобы можно было добыть информацию. Единственное, что можно было сделать, — поехать к тем, кто это делает, посмотреть и потом начать делать самому. Техника и мастерство оттачивались годами клинической практики.
— Липоскульптура — это сложно?
— С чем это сравнить?.. Попробуйте взять жидкое тесто и слепить из него что-то красивое. И чтобы через полгода оно сохранило форму. С учетом свойств кожи и тканей это возможно только умелыми руками и «наметанным глазом» хирурга. Никакой линеечкой это не померить.
— Что еще можно назвать сложным случаем в пластике?
— Уменьшать грудь сложнее, чем увеличивать. Удалить имплантат сложнее, чем поставить. Пациенты приходят удалить имплантаты и говорят: хочу, чтобы у меня грудь стала такой, как 10 лет назад, до операции. Только во время операции можно увидеть, что случилось с железой за 10 лет жизни и ношения имплантатов и можно ли ее собрать так, чтобы форма стала наполненной и красивой.
Исправлять и переделывать за другими врачами всегда гораздо сложнее первичной операции и менее безопасно. К тому же существует мнение, что во всем виноват последний хирург. Пациент может быть неудачно прооперирован, и не раз, а потом приходит с просьбой: «Помогите. Мы обошли многих врачей, и нам везде отказали». Теоретически лучше таких пациентов не брать. А практически — какое решение перевесит чашу весов: опасения или желание помочь пациенту?
— С каким запросом чаще всего приходят к вам женщины?
— «Доктор, сделайте мне красиво», — так и просят. Я всегда прошу уточнить: «Тогда расскажите, что в вашем понимании красиво. Что вас не устраивает? Что вы хотели бы изменить?» Эстетика — очень расплывчатое субъективное понятие. Каждый по-своему видит красоту.
У меня свой образ относительно пациентки, у пациентки — свой. По молодости, когда я только начинал заниматься пластической хирургией, у меня было навязчивое состояние, синдром молодого специалиста, которой хочет каждой женщине что-то поправить. В метро или на улице всегда замечал: вот этой я уши изменил бы, этой грудь. И были даже нелепые ситуации, когда пришла девушка с оттопыренными ушными раковинами на прием, и я с ходу спросил: «Вы, наверное, пришли отопластику сделать?» Она так удивилась: «Зачем? А что у меня с ушами?» После такого конфуза я понял, что нужно в первую очередь слушать пациента, а уж потом высказывать свое мнение.
— Может быть, и не надо исправлять? Господь не зря создал нас разными…
— Все зависит от того, как человек чувствует себя в господнем теле. Если чувствует себя хорошо, он не думает про операции и живет себе счастливо. А если человеку некомфортно в своей оболочке?! Для нас, эстетиков, психологический дискомфорт — это показание к операции.
Потому что ментальное здоровье так же важно, как и физическое. К нам обращаются пациенты, которые много лет страдали от каких-то недостатков внешности, и, избавившись от них, стали счастливее, увереннее в себе. Это же прекрасно, что современная медицина дает нам такую возможность, выбор и свободу.
— Для этого нужна и финансовая возможность.
— Возможно, 20 лет назад операции могли позволить себе единицы, а сегодня пластику можно сравнить по цене с покупкой хорошей шубы. Это стало доступно многим. Наш контингент — люди с обычным достатком, но которые ставят целью внешние изменения. Женщина может взять кредит, сэкономить, в чем-то отказать себе, чтобы накопить средства на ту операцию, о которой мечтала много лет.
— Как долго сохраняется результат?
— К сожалению, нет точных приборов, которые прогнозировали бы поведение тканей в перспективе. Особенно если это касается груди или той области тела, которая не имеет каркаса. Все мягкое не прогнозируемо.
Есть операции, результат которых сохраняется долгие-долгие годы, если пациент находится в стабильном весе. Например, липосакция. У меня единичные случаи, когда пациенты приходили на повторную абдоминопластику. Если говорить о лице, то после блефаропластики минимум 5 – 7 лет повторной операции не понадобится.
Слишком много индивидуальных факторов, влияющих на это. Мы можем предполагать по каким-то эмпирическим ощущениям: по наследственности, по тургору кожи, по возрасту пациента, по телосложению. Но если завтра эта пациентка похудеет на 30 кг, или забеременеет и родит ребенка, или стресс случится?..
— А что, стресс влияет на грудь?
— Все влияет. Человек может за одну ночь поседеть или состариться. Нет такой операции в эстетической хирургии, чтобы «раз и навсегда»…
Я никогда не обещаю пациенту то, чего не смогу исполнить. Хирурги не волшебники. Мы не делаем счастье, не меняем жизнь пациента. Это иллюзия. Мы не можем повернуть время вспять или сделать человека моложе. Сам термин «омоложение» неверен в корне. Истинно омолаживающие процедуры — это те, которые рождают новые клетки. Мы можем на какое-то время замедлить процесс старения, можем сделать черты лица и форму тела красивее. Одно я могу точно сказать: через 10 лет после операции вы будете выглядеть лучше, чем без нее.
— Георгий Михайлович, хирурги обычно используют разные техники? Как же выбрать «своего» хирурга?
— Существуют сотни методов подтяжки груди или подтяжки лица. Каждый метод рожден в муках творчества, годах хирургической работы, наблюдений, оценки отдаленных результатов. Хирурги выбирают для себя те техники, которые приводят к лучшему, по их мнению, результату. Поэтому и стиль, «рука» разных хирургов отличаются. Первое — посмотреть его работы и понять, что результаты нравятся. Второе — понять возможности и специализацию хирурга: «Этот доктор сделает, как я представляю. У него есть такие компетенции». И третье, чтобы состоялся психологический контакт: «Этот доктор мне симпатичен, я смогу ему довериться». Если эти факторы складываются, тогда и результат будет положительный.
— А вы какие методики практикуете?
— Мой опыт позволяет мне использовать несколько методик, которые я отработал и считаю эффективными. Кроме того, я нахожусь в их постоянном поиске и совершенствовании. Есть методики, которые я применяю в своей практике с элементами новаторства. Например, по пластике живота. Много лет вношу какие-то нюансы, ищу то, что, на мой взгляд, будет способствовать получению наилучшего результата. И если вижу, что это действительно работает, я делюсь своими результатами в профессиональных сообществах — делаю публикации в научных изданиях, выступаю с докладами. Иногда это приводит к созданию собственных методик. Последний раз в моей практике это произошло с методикой пластики пупка во время абдоминопластики, которая ранее не была описана не только в России, но и за рубежом. Теперь у меня два авторских патента — на пластику пупка и подтяжку груди.
— Поздравляю вас! Чем больше хороших врачей, тем лучше для пациентов. Но когда делитесь опытом, вы не думаете, что растите конкурентов?
— Хороших пластических хирургов в стране не так и много. Еще меньше клиник, которые имеют такой слаженный и дружный коллектив пластических хирургов. И в этом громадное преимущество клиники «Астро». Мы с Наталией Андреевной Цыганковой, с Юрием Ефимовичем Нарусовым уже находимся в том статусе, что не боимся конкуренции, можем быть уверенными, что всегда будем обеспечены работой, и готовы делиться своими знаниями и опытом с молодыми специалистами.
Мы можем спорить до посинения о той или иной методике, или у кого результат лучше. Не стесняемся обратиться друг к другу за советом. Решаем вместе проблемные ситуации. Болеем за каждого пациента, вне зависимости от того, кто из нас его оперировал.
Я и сам учусь у своих коллег. Мне интересны моменты, где я мог бы улучшить свои результаты. Стараюсь участвовать во всех крупных специализированных конгрессах, общаться с коллегами из разных стран.
— А международная ситуация не повлияла на это?
— Да, стало труднее встречаться вживую с Европой и Америкой, но мы продолжаем встречаться онлайн. Мы переключились на Турцию, Азию, Индию, Китай, Бразилию. В Японии, Корее невероятные пластические хирурги, они полностью переделывают облик пациента —
скуловые кости, носы, подбородки. Вот, где шаблонизация, стандартизация людей по внешнему виду. Мне это не близко, считаю, что человек должен оставаться собой.
— Где выше уровень пластической хирургии — в России или в других странах?
— На сегодняшний день нет таких операций, которые российские хирурги не выполняли бы. Несмотря на то что эстетическая хирургия в нашей стране начала развиваться на 30 лет позже. Но у нас в стране всегда была сильная реконструктивная хирургия. Хирурги исправляли врожденные дефекты, последствия травм, ранений, ожогов, занимались восстановлением утраченных или деформированных частей тела человека.
— Георгий Михайлович, вы жили и работали в Ташкенте, потом в Санкт-Петербурге, теперь в Обнинске. Вам нравится?
— Да, я несколько раз очень круто менял свою жизнь и начинал с нуля.
На каждом этапе мы все что-то приобретаем, чему-то учимся и растем. Этот период жизни для меня очень комфортный. В «Астро» я полностью погружен в любимую профессию, нахожусь в кругу единомышленников, имею лучшие условия для лечения и реабилитации пациентов. У нас сложилась отличная хирургическая команда: ассистент, сестры, анестезиолог — мы как экипаж самолета. Это очень важно, особенно когда операции длятся по 6 – 8 часов. Но когда я захожу в операционную, не замечаю, сколько времени прошло. Потому что знаю, что своими руками делаю чью-то жизнь лучше.
Текст — Анна Большова.
Фото — Татьяна Соколова и из архива клиники «Астро»
еrid: Kra23oBED
